Скучный треск (Побарк) - страница 185

И Дэвид снова засмеялся. У Джастина был волчий аппетит, он требовал кормления, по крайней мере, каждые два часа. Милла беспокоилась, что ее грудное молоко не достаточно жирное, или что его не хватает ребенку, но Джастин хорошо прибавлял в весе, и Сюзанна говорила, что тут не о чем беспокоиться, просто у малыша отличный аппетит. Милла снова зевнула, и Дэвид обеспокоено коснулся ее щеки.

Он толкнул дверь, вылетел в приёмный покой, натолкнувшись на носилки с женщиной, которые несли Джоанна, Сюзанна Коспер, двое мужчин и женщина. Персонал закрывал лицо раненной женщины, но Дэвид мог видеть, что ее платье было пропитано кровью, и он немедленно сосредоточился на этом случае.

Боже, его мир.

Через полтора часа у него была назначена операция. Времени осталось только на то, чтобы добраться до клиники и переодеться. Не то, чтобы ему нужно было больше, чем десять секунд, чтобы получить разрядку, но Милла определенно заслуживала большего.

- Шестьдесят на сорок,- сообщила Джоанна. Двигаясь очень быстро, она ввела иголку капельницы в вену на руке Миллы.

- «There’s mommy’s baby», - напевала Милла, поднимая малыша на руки. Как только она устроила его на сгибе своей руки, Джастин начал искать грудь.

У них не было времени, чтобы убрать операционную, или пополнить запасы инструментов. Эннели бегала и собирала всё необходимое для операции. Джоанна оборачивала манжету тонометра вокруг мягкой руки Миллы и стремительно качала его, в то время как Сюзанна срезала на ней одежду.

Он теряет ее, подумал Дэвид. Милла умрет на его глазах, если он не выйдет из шока, и не начнет действовать. Судя по положению раны, вероятно, повреждена левая почка, и Бог знает, какой еще нанесен ущерб. Она истекала кровью; у неё осталось всего несколько минут до того, как наступит клиническая смерть.

- Хорошо. - Дэвид взял свои ключи. – Чем собираешься заняться днем?

- Мой ребенок! Мой ребенок! Кто-то забрал моего ребенка!

– Эй, Дуги, – прошептала она. – Думаешь о завтрашней ночи?

Милла была совершенно очарована сыном, от крошечных ногтей до сладких ямочек на пухлом тельце. Она могла сидеть и наблюдать за ним целый день... если бы не куча дел, которые нужно переделать.

Милла открыла глаза и сонно улыбнулась ему.

_________________________________________

- Ничего особенного. Собираюсь пройтись по магазинам с утра, до того как станет слишком жарко.

- Сейчас мама тебя покормит, - добавила она, садясь и расстегивая лиф платья. Ее груди покалывали, и она вздыхала от удовольствия, поскольку ребенок поймал ее сосок и начал сосать. Милла раскачивалась взад вперед, играя с его пальчиками рук и ног, пока он жадно сосал молоко. Ее глаза были прикрыты, и она напевала колыбельную. Она смогла бы обойтись без грязных подгузников и бессонных ночей, но эту часть материнства не променяла бы ни на какие сокровища мира. Когда она держала сына на руках, ничто иное не имело значения. Джастин прекратил чмокать, и она положила его обратно, в то время как сама быстро позавтракала. Почистив зубы, она одела через голову хлопчатобумажный синий джинсовый слинг, и положила в него ребенка. Джастин притих, его головка была прижата к тому месту, где был слышен стук сердца матери, его синие глаза почти закрылись, поскольку он задремал. Захватив шляпу и корзину, проверив деньги в кармане, она отправилась на рынок. Путь занимал приблизительно половину мили. Яркое утреннее солнце обещало палящую полуденную жару, но пока воздух был прохладен и сух, и маленький открытый деревенский рынок был полон ранними покупателями. На прилавках лежали апельсины и ярко красный перец, бананы и дыни, лук. Милла рассматривала товары, иногда останавливаясь поболтать с некоторыми из деревенских женщин, поскольку они останавливались, чтобы посюсюкаться с ее малышом, пока она выбирала продукты. Джастин лежал сейчас в покрывале в форме зародыша, его маленькие ножки автоматически выбрали эту знакомую, за время, проведенное в материнской утробе, позицию. Милла держала свою шляпу так, чтобы она защищала ребенка от солнца. Мягкий, приятный бриз играл ее короткими, светло-коричневыми завитками и тонким белокурым пушком на голове малыша. Джастин пошевелился, его рот, похожий на бутон розы вновь начал делать сосательные движения. Милла поставила корзину и начала гладить крошечную спинку малыша, и он снова задремал. Милла остановилась возле прилавка с фруктами и продолжила оживленный разговор на ломаном испанском. Она понимала испанский лучше, чем говорила на нем, но им как-то удавалось поддерживать разговор. Она использовала свободную руку, чтобы указать на апельсины, которые хотела.