1)Gerber- американская компания, производящая детское питание. Gerber baby - это логотип компании Gerber, рисунок ребенка, который стал лицом продукции, Энн Тернер Кук (род. в 1926). Ее детское лицо рисовали и сейчас рисуют на баночках с этим самым питанием.
Тут ее мысли переключились на работу, Милла припоминала то, что должна сделать за день. А именно: стирка, уборка, приготовление ужина… и, всякий раз, когда появлялась свободная минутка, она садилась за стол, поработать с бумагами. А ведь еще нужно заняться собой! Вымыть волосы, побрить ноги... ведь сегодня вечером у нее свидание с мужем. Она никогда не уставала быть матерью, но и не хотела забывать, что является помимо этого еще и сексуальной и желанной женщиной. Ей нужен секс. Дэвид занимался любовью с той же целеустремленностью, с которой он делал все остальное, что было ему интересно. Ей было очень хорошо с ним в постели. Фактически, это было лучше, чем хорошо. Это было прекрасно.
Только опыт позволил ему встряхнуться и начать действовать, подхватить и положить женщину, которая была похожа на Миллу на каталку. Ее платье, руки и кисти были в крови, ее ноги и ступни, и даже туфли были окровавлены. Нет, только одна сандалия, выглядела точно так же как пара Миллы, которую она часто носила. Дэвид посмотрел на пальцы ног с розовыми ногтями, и тонкую золотую цепочку вокруг правой лодыжки, и почувствовал, как у него внутри всё оборвалось.
Если Миллу что-то раздражало, она старалась не показывать этого. Она была самым уравновешенным человеком, которого Дэвид когда-либо встречал, и даже после двух лет брака он до сих пор не мог поверить в свое везение.
Он думал так до тех пор, пока это не коснулось его ребенка. Теоретически ему была известна каждая деталь развития плода, но Дэвид не был подготовлен к полноте эмоций, наблюдая за растущим животом Миллы, ощущениям мелких движений и пинков растущего в ее животе малыша. И если полнота эмоций оглушила его, то что чувствовала Милла? Иногда, в течение телесных мучений последнего месяца беременности, он ловил на ее лице полный счастья взгляд, когда она бессознательно поглаживала живот. И Дэвид понимал, что Милла полностью растворилась в мире, где была лишь она и ее малыш.
Дэвид рассмеялся, в ответ на это на прозвище, подумав о том, как легко она читает его мысли. Правда, его мысли сейчас угадать было совсем не сложно. После двух месяцев воздержания, у него мало что было на уме, кроме секса.
Но никто не слышал ее.
Это была гонка, дикая и беспощадная. Если он допустит хоть одну ошибку, промедление, сомнение или даже дрожь в руках, то проиграет и потеряет Миллу. Это не была хирургия, к которой он был приучен: это была военно-полевая хирургия, быстрая и зверская, ее жизнь, зависела от каждого решения, действия, от доли секунды. В то время как они вливали всю имеющуюся кровь в нее, Дэвид боролся, чтобы не дать ей столь же быстро покинуть тело Миллы. Мгновение за мгновением он останавливал кровотечение, находил каждый разорванный сосуд, и постепенно начал выигрывать гонку. Он не знал, как долго это продолжалось; он никогда не спросит, никогда не узнает. Как долго, не имело значения. Все, что имело значение, победа, потому что альтернатива была ужаснее, чем он смог бы перенести.