Отряд союзников спешился, коней отвели назад. Новоприбывшие выстроились скошенным клином, в центре замерли лидеры. Сбоку замер нервно улыбающийся капитан, его рука лежала на рукояти меча.
— Приветствуем наших братьев по вере! — гулкий голос кастеляна раскатился по двору.
Гости не сказали ничего в ответ. Вместо этого они шагнули вперед, вскидывая руки с зажатыми в них свитками пергамента.
С диким грохотом пара молний ударила с ясного неба, на котором не было ни облачка, а мгновением спустя — еще пара. На месте руководства замка остались лишь две кучки пепла — гости перестарались, влив слишком много урона, не просто убив паладина и прелата, а превратив их в ничто вместе со всем снаряжением.
Несколько мгновений стояла мертвая тишина — кто-то с удовлетворением рассматривал дело рук своих, кто-то пытался проморгаться и увидеть хоть что-то после ярчайшей вспышки, кто-то, разинув рот, смотрел на кучки пепла, оставшиеся от всесильных в пределах долины людей.
— Предательство! — дикий вопль, изданный кем-то, заставил всех схватиться за оружие.
— Они клялись светом! Ублюдки! Смерть им! — кричал капитан. И при этом он не стоял на месте — его полуторный меч был у него в руках, и он приближался к стоявшему недалеко от него прелату с алым солнцем на сутане. Большая часть солдат с изумлением наблюдала за происходящим, не в силах так быстро сориентироваться и начать действовать. Но кто-то смог на удивление оперативно взять себя в руки — щелчки арбалетных тетив раздались отовсюду, и десяток болтов ударил в щуплую фигурку, облаченную в сутану, пронзая ее насквозь. Взмах полуторника поставил точку в этом избиении, отделяя голову церковника от плеч и отправляя того на перерождение.
Паладин — игрок, получивший свою долю арбалетных болтов, успел среагировать и увернулся от следующего удара капитана. Выхватив свой клинок, он попятился, пытаясь выйти из зоны обстрела и перегруппировать силы. Брошенный кем-то топор (очень качественный, северной работы, покрытый тонкой гравировкой) выбил из него большую часть оставшейся жизни и заставил рухнуть на колени. Полуторник пронзил его горло, лишая последнего шанса на благополучный исход. Тело паладина падало на камни двора, туда же валились прошитые стрелами и добиваемые ударами мечей и копий тела ближней свиты. Лишь один аколит успел провести призыв — белые крылья распахнулись над головами сражающихся, заставив многих на мгновение заколебаться. Но разъяренные гибелью своего лидера, церковники замка не колебались — спустя несколько секунд три ангела атаковали своего собрата, перерубая ему крылья и отправляя его туда, откуда он явился.