— Это как’? — я выгнулась бровку и, скрестив руки на груди, не без удовольствия перечислила: — А как же ваш роскошный клуб “3евс”? И огромное количество лучших друзей, которые, не сомневаюсь, души в вас не чают? И, наконец, дорогие родственники, которые разумеется, тоже сразу же полетят вам на помощь.
— Вот по больному бьешь, — скривился, как от зубной боли, Данила, зябко обхватив руками кружку и осторожно дуя на темные глубины чая. — В общем, если кратенько, то я, Алиса, теперь банкрот. Доблестные бойцы СОБРа выкинули меня из моего же дома, который по совместительству клуб, так как это ими рассматривается как арестованное имущество. Квартирой же я обзавестись так и не сподобился. Все банковские счета заморожены. Осталась только наличка в кошельке… Понятия не имею, что делать. Все друзья… в общем, я переоценил их. А родственников у меня нет.
Я хмыкнула и с трудом сдержала злорадный порыв прокомментировать поведение друзей. Но на деле в рассказе этой стреноженной акулы мурманского бизнеса меня зацепила только одна фраза…
— Раз вы банкрот, то выкупать океанариум не будете. И все останется как было!
Господи, это же просто чудесно! Лучшая новость за сегодня, несмотря на то, что принес ее этот человек, да еще и таким образом.
— Приземли свои восторги, — ухватил меня за “крылышки” Данила. — Не я, так кто-то другой. На это здание давно облизывались, я просто успел первым. Так что это только продлит вашу агонию на пару месяцев.
После он наконец-то сделал глоток чая, и я получила уникальную возможность полюбоваться выражением лица принца крови, впервые столкнувшимся с продуктом плебса.
— Вкусно?
— Неописуемо‚ — совершенно честно прокомментировал эту гадость мужчина, доблестно обойдясь без других эпитетов. — Алиса, разреши, пожалуйста, остаться на ночь? Клянусь, утром я уйду. Просто… мне надо подумать о том, что делать дальше. Я никогда…
Он развел руками, но я все прекрасно поняла и так. Золотой богатый мальчик никогда не оказывался лицом к лицу с нищетой, и сейчас ее оскал парализовал его волю. Нужно время, чтобы прийти в себя.
Честно, все во мне сопротивлялось тому, чтобы позволить ему остаться. Сама мысль о сне в одном доме с этим человеком вызывала бурю протеста. Но что делать? Выкидывать его на улицу? А если он и правда сдохнет на крылечке’? Что я по утру полиции рассказывать стану? выставила болезного в легком пальтишке и не терзалась муками совести’?
Брать грех на душу не хотелось. Да и еще моя бабушка говорила, что человеку в беде обязательно надо помочь. И что добро надо делать, не думая о том, что ты можешь получить взамен. Оно вернется от судьбы в другой, нужный тебе момент.