Смешно? Вовсе нет.
Я никогда не была злыдней, хотя еще бабушка говорила, что очень не помешало бы нарастить когти и зубы — иногда может все же пригодится. Злопамятством тоже не отличалась. И вот теперь, укутавшись в теплое одеяло, с ужасом понимала, что начинаю испытывать жалость к тому, кто насмехался надо мной. А жалеть таких нельзя! Потому что Данила, как ни крути, не был лапушкой. он, скорее, хищник, который временно сломал лапку и пришел к человеку за помощью. А потом, когда добрый человек его вылечит, может перегрызть горло перед уходом. Просто это в его природе, вот и все.
Закрыв глаза, я отвернулась на другой бок и… снова села на кровати.
От присутствия Данилы в моем доме было неспокойно. А еще давала о себе знать треклятая совесть.
Подкравшись к двери шкафа, вынула теплое одеяло и отправилась в гостиную.
Осторожно заглянув в комнату, увидела Данилу, он сидел в кресле, придвинув его к печи. Не спал, смотрел куда-то сквозь стену, не обращая на меня ни малейшего внимания.
О чем Ворошилов думал, я догадывалась. И, честно говоря, меньше всего хотелось отвлекать гада от самобичевания и самокопания. Пусть бы страдал, как я недавно.
Только… уйти все равно не смогла.
В комнате было жарко, но даже со стороны было видно, как мужчину бил озноб.
Приблизившись к Ворошилову, я посмотрела как можно угрюмей и проговорила, протягивая одеяло:
— Это вам. Укройтесь.
Он поднял на меня лицо и кивнул, ничего не сказав. Протянул руку вперед, забрал одеяло. Поднялся, вздрогнул несколько раз, пока кутался, и сел обратно.
— Сейчас дам аспирин, — буркнула, отправившись на кухню. Не нравился мне лихорадочный блеск в глазах незваного гостя. Не хватало ему разболеться, тогда и на улицу не выгнать…
— Не нужно таблеток, — твердо проговорил Данила, останавливая меня. — Я никогда не болею.
Я удивленно вздернула брови и хмыкнула:
— Хозяин-барин. Тогда утром‚..
— Я помню. Дрова. И проваливать, — проговорил ровно, даже как-то безучастно. — Спасибо за одеяло.
— Не стоит благодарности, — покачав головой, объяснила: — Не смотрите так, мне вас не жаль и здесь вам не место. Просто понимаю, каково это — дрожать от холода. У меня часто дров не на всю зиму хватает.
Данила моргнул, посмотрел на печку и разом преобразился, став злее, даже кулаки сжал. Хотя тут же разжал снова и громко вздохнул.
— Спите, — посоветовала тихо, так и не дождавшись от него больше никакой реакции.
Присев, еще раз пошевелила дрова в печке, закрыла дверцу и проверила заслонку, а после, кивнув самой себе, пошла в соседнюю комнату.
На этот раз совесть была спокойна, как никогда. Я сделала все, что могла: дала Ворошилову крышу над головой, теплое одеяло и даже таблетку предложила.