— Уходите! — она судорожно свела полы полотенца, собирая их в гармошку на груди.
— Нет.
Я стянул сапоги, за ними носки и брюки.
— Вернись в парилку. Мой отец обожал баню, приучал меня к ней с самого детства.
Наверное, поэтому я так долго не болел.
Говоря все это, я стаскивал с себя свитер и смотрел в стену, лишь бы не смущать девушку.
— Я не пойду с вами… — ее голос стал тише, уверенность из него исчезла. Вот и хорошо.
— Пойдешь. Потому что мне скоро снова придется уехать, а я не могу оставить своего врача в таком состоянии. Ты лечила меня, когда я был никому не нужен, теперь моя очередь.
Стянув майку, повесил ее на крючок рядом со свитером, обернулся: — Ты еще здесь? Я же сказал, иди в парилку. И скажи мне, где веник.
И она пошла. Безропотно. Было в этом нечто магическое, волшебное. В том, как Алиса слушалась меня, при этом не раздражаясь и не злясь. Она приняла мое присутствие и одобрила план. Это уже дорогого стоило.
Правда, моя решимость несколько поубавилась, стоило войти в парилку и увидеть свою нимфу, лежащую на верхней из двухступенчатых лавок.
Нежная, милая, девочка в моей власти… Справиться бы с внутренним монстром, желающим немедленно подойти, обхватить ее за бедра, заставить приподняться, согнуть колени и дать мне войти во влажное лоно.
Я даже услышал, как она стонет, увидел картинку, где Алиса выгибается дугой, выкрикивая мое имя и требуя только одного: не останавливаться! И я бы не остановился, бог свидетель!
— Данила? — она приподнялась на локтях, повернула голову в мою сторону, и в тот же миг полотенце соскользнуло с груди, открывая восхитительный вид на молочно-белую кожу с розовыми вершинками. — Ох!
Алиса спешно легла, зажмурилась, снова начала кашлять. И наваждение исчезло.
Тряхнув головой, схватил веник, висящий на стене, и вышел в предбанник, буркнув: “минутку, лежи”. Налил в таз кипятка, сунул туда березовые ветки, запаривая их, а сам подошел к холодной воде и умылся, пытаясь вернуть трезвость голове. Эта девочка пленила меня. Опьяняла!
Подхватив таз, вернулся к ней, смочил веник и потребовал: — Закрой глаза, скажи, если жар станет слишком сильным.
Вздохнув‚ напомнил себе, что она больна и не прогнала меня только потому, что нуждается в помощи. Повторил ту же мысль, глядя на член, вставший колом и не желающий внимать голосу разума.
Медленно пригнувшись, предупредил:
— Сниму полотенце. Мне нужен доступ к твоему телу. То есть не мне… венику. Черт.
Просто лежи, я все сделаю.
Удивительно, но она снова послушалась. Чуть приподнялась, когда потянул конец ткани на себя, и легла на место, плотно зажмурив глаза. Смешная.