— На мне все заживает, как на собаке, — отмахнулся Данила. — А вот ты зря простуженная на улицу выскакиваешь. Не делай так больше.
Я кивнула.
И расплакалась.
Данила несколько секунд ошарашенно на меня смотрел и явно не знал, что делать со внезапно разрыдавшейся женщиной. А у меня эти чертовы слезы все лились, лились и никак не желали заканчиваться. Я пыталась успокоиться, но попытки не давали ровным счетом ничего. видимо, слишком уж много всего накопилось и сейчас вырывалось наружу соленой рекой.
Ворошилов аккуратно обхватил мое лицо двумя ладонями и провел большими пальцами по щекам, размазывая горячие дорожки.
А после наклонился и поцеловал. Простое прикосновение губ к губам, но меня от него словно энергетическим разрядом прошило. Он не был страстным или настойчивым, но целовал настолько нежно, что я растекалась, как шоколадка под жарким июньским солнцем.
Данила отстранился, чуть заметно улыбнулся и, проведя языком по разбитой губе, спокойной признался:
— Больно. Но оно того стоило.
Почему-то этот поцелуй поразил меня настолько, что я даже перестала всхлипывать, удивленно глядя на мужчину.
— Все хорошо, — твердо проговорил он, глядя мне в глаза. — Я не пострадал. И потом тоже все будет хорошо, или я не Данила Ворошилов.
Данное утверждение вызвало некоторый диссонанс в моей душе, и я, не удержавшись, напомнила:
— Кажется, на момент нашей первой встречи ты тоже считал, что все у тебя хорошо.
— Я был непозволительно беспечен. — Красивые брови Ворошилова сошлись на переносице, выдавая недовольство собой и ситуацией. — Этого больше не повторится.
И глядя на него сейчас, я почему-то в это верила…
А после я вернулась к доделыванию вареников, а Данила вновь погрузился в увлекательный внутренний мир своего ноутбука.
Когда с готовкой было покончено и я, завершив сервировку, позвала его к столу, то Ворошилов почему-то замер в нескольких метрах и смотрел то на меня, то на стол.
— Безумно странное чувство, — тихо сказал он. — Я сто лет не ел приготовленную конкретно для меня еду.
— Разве у тебя не было повара в Зевсе’? И как же рестораны‘?
— Рестораны обезличены, — отрицательно покачал головой Данила. — А повар, конечно, был, но он за это получал деньги. То есть, по сути, тоже обезличенная еда.
А тут ты готовишь для меня… и не просто полуфабрикаты варишь, а и правда готовишь. Это так… странно.
Надо сказать, что такими откровениями Даня сильно меня смутил. К щекам прилила краска, а руки нервно сжимали полотенце, которым я недавно протирала кухонную панель.
— Я тоже готовлю за твои деньги, — пробормотала, чувствуя себя жутко неловко. — Ты бы хоть попробовал, а то может не вкусно.