Но вернуть лодку на причал — это уже совсем другая история.
На второй день мы заказали мою любимую пиццу, расселись в библиотеке и весь день писали. Моя новая книга просто вытекала из меня, как сквозь решето, появившееся в мозгу. Я все еще не давала ему прочесть ни страницы. Но книга была заявлена и представлена издателям. И в любой день могла прийти новость, что какое-то издательство хочет ее купить. Судя по опыту, обычно проходили месяцы, прежде чем все издатели тут же отказывали. Я особо не тешила себя надеждой.
На третий день была суббота, и Пенн настойчиво приглашал меня на настоящее свидание.
— Я хочу тебя побаловать, — сказал он с очаровательной улыбкой, при виде которой я не могла отказать.
Я оделась в самое лучшее, при том скудном гардеробе, что у меня был с собой. Он не возражал, что на мне было платье, которое он видел уже дюжину раз. Его глаза загорелись, и я поняла, что он подумывает, стоит ли нам вообще выходить из дома.
— Пошли, — сказала я со смехом, подталкивая его к двери.
Он открыл дверцу машины и помог мне забраться внутрь, направившись в Ист-Хэмптон. Он выбрал шикарный ресторан морепродуктов с видом на океан. Цены были астрономическими, но он сказал мне на них не смотреть.
Но я не могла, живя всю жизнь не богато, я не могла шиковать, поэтому выбирала что подешевле. Он заказал еще кое-что сверх моего заказа, бросив на меня понимающий взгляд, который сообщил, что он прекрасно понимал мой выбор. И он был прав, еда была лучшей, что я когда-либо пробовала в своей жизни.
Пианист играл классическую музыку на рояле. В конце вечера Пенн протянул мне руку, и точно так же, как в тот прекрасный вечер в Париже, вывел меня на маленькую танцплощадку и закружил в танце. Я чувствовала себя принцессой в своем дешевом платье и туфлях на высоких каблуках. Но ощущала себя такой красивой и прекрасной, никогда себя такой не чувствовала, даже когда Кэтрин играла со мной и наряжала в дорогие дизайнерские наряды.
И все благодаря его глазам, которые смотрели на меня так, словно я была самой красивой женщиной на земле.
На четвертый день мы поздно проснулись. Очень поздно. Мы заснули почти под утро, приняв ванну с пеной и используя большую часть поверхностей дома совсем не по назначению.
После завтрака Пенн схватил флисовый плед, блокнот и потрепанный экземпляр «Великого Гэтсби», настояв пойти на пляж. Я взяла свой блокнот и с интересом последовала за ним.
Я положила голову ему на колени. Морской бриз целовал мне кожу. Волны плескались о берег. Пенн читал мне о великой любви Дейзи и Гэтсби. Невероятный роман Фицджеральда из уст Пенна был подобен сексу.