Старый хрыч может и хотел бы ещё что-то сказать, но переть против решения главы не осмелился. Члены общины, молодые и старые, ведьмы и ведьмаки, даже парочка колдунов пожелавших жить на изнанке, семейные и одинокие, всё склонили головы. И стали расходиться. Данко провожал всех внимательным холодным взглядом, а сам не мог побороть грызущее изнутри предчувствие беды. Не дожидаясь, пока все попрощаются, он резко поднялся и, не говоря никому ни слова, вышел из общинного дома, где и проводились такого рода зборы и совещания. Компанния молоденьких ведьм попыталась его остановить, чтобы переброситься парой слов и откровенно пококетничать, но он отмахнулся и ускорил шаг. Что-то с Лилей.
Домой мужчина примчался, подгоняемый уже не просто тревогой, а твёрдой уверенностью, что Лиля в опасности.
– Хашшас, проверь. – рявкнул команду духу.
– Её нет, Хозсссяин.
– Где? Найди!
Дух промолчал, наученный моментально выполнять, а не размениваться на лишние слова. А ведьмак, словно магнитом притягиваемый прошёл на кухню. Тарелка с водой, оставленная Лилей сразу же приковала его взгляд. Даже без считывания остаточного следа её видения он знал, что девушка снова смотрела на сестру.
– Хозсссяин, ведьмочка побежшшала к озеру. – доложил обьявившийся Хашшас.
Внутри всё заледенело. Дурочка! Что творит?!!
– Далеко? – рявкнул Данко, срываясь с места и выбегая из дома.
– Да, Хозсссяин. Не уссспеешь.
– Останови!!! Или хотя-бы задержи!!! – приказал ведьмак, несясь напролом через лесную чащу.
От одной мысли, что его строптивая девочка утонет, пытаясь перешагнуть грань между реальностями, сердце сжималось стальными обручами. Зачем рассказал, зачем намекнул? Проклиная своё обязательство давать ей все необходимые знания, Данко бежал так быстро, как никогда ещё в жизни, молясь всем известным богам, желая лишь одного – успеть.
– Я опоздал, Хозссяин. – первое, что услышал ведьмак, когда между деревьями показались блики водной глади. – Она не ссссомневалась. Сссразу жшше пошшла на дно. Просссти.
Задыхаясь и чувствуя, как болит что-то в груди, мужчина спросил, боясь услышать отрицательный ответ.
– Ушла?
– Да. Её ссздесь большшше нет.
Ушла. Насовсем. Не вернётся. От неожиданно острого чувства утраты Данко запрокинул голову к ночному небу. Глупая! Почему ушла? Что случилось? Он ведь чувствовал, что убедил её остаться, что она не собирается рисковать собой. Что изменилось? Что увидела? И почему даже не стала его ждать? Внутри клокотала злость и досада. Безрассудная девчонка так легко поставила на кон свою жизнь, ослушалась его. В этот момент, если бы Данко добрался до Лили, точно бы выпорол. А потом брал бы её столько раз сколько понадобилось бы ему, чтобы вытравить из души это чувство, так похожее на боль.