– Вы могли спасти мою сестру Лору! – Сказала вполголоса леди Дженни.
– Ах! Я сделала все, что могло бы побудить ее отказаться от мысли о Карлтоне. Когда я поступила к вам, миледи, Помпей однажды проговорился о свиданиях, назначаемых Карлтоном леди Лоре в саду по вечерам. Понятно, что я ничего не могла говорить в присутствии Карлтона, но я думала, что мне удастся напугать его и вместе с тем предостеречь мисс Лору. Однажды вечером (это было накануне их побега) я сняла белый чепчик и подвязала себе лицо этой черной плюшевой подвязкой, которую сохранила у себя, надела шапку Помпея и старое пальто моего покойного господина. Когда я пришла в сад, на место их свиданий, леди Лора была одна; он ушел. Было почти совершенно темно и леди Лора не могла меня заметить. Я изменила свой голос и в строгом тоне предупредила ее, чтобы она не доверялась мистеру Карлтону. Что касается его, то он увидал меня, когда я входила в дом. Я сняла шляпу и мое лицо, освещенное луною, казалось произвело на него сильное впечатление; он был чрезвычайно испуган. Он, кажется, узнал во мне, то лицо, которое увидал на лестнице в ту ночь, когда умерла мистрис Крав.
Я показалась ему еще один или два раза в таком виде. Вы может быть помните, миледи, тот вечер, когда мы вернулись в Седер-Лодж. Устроив леди Лору у себя дома, вы вспомнили, что забыли в карете свой туалетный ящик; я пошла за ним, сказав, что вернусь пешком. Проходя мимо окна столовой, я при свете пламени камина увидела мистера Карлтона. В одну минуту я сдвинула шляпу на затылок, сняла с шеи черный шарф, подвязала им себе зубы, а концы связала на подбородке. Я уперлась лицом в окно, отчего оно, конечно, казалось гораздо шире. Он, вероятно, подумал, что это было то же самое лицо, которое уже раз навело на него такой ужас, потому что я услыхала страшный крик. Я быстро сорвала свою необыкновенную маску и убежала.
– Чем же вы объясняете, Юдио, что эти привидения так ужасали его? – Прервал ее Фредерик Грей.
– Я думаю, сударь, что первый раз, когда он увидал меня на лестнице, он опасался, что кто-нибудь увидел, как он вливал яд в лекарство, но так как впоследствии ничто не подтвердило этого предположения и невозможно было найти ни малейших признаков или доказательств преступления, мастер Карлтон сам стал сомневаться в этом и стал думать, что его обмануло расстроенное воображение. Я почти уверена, что с тех пор в его уме не переставала происходить борьба по этому поводу: то он уверял себя, что это видение было действительное, то, что это был только сон; но, вероятно, оба предположения одинаково путали его.