– добавила Дженни по-французски, забыв совсем, что отец терпеть не мог слышать, когда говорят на каком-либо другом языке.
– Как ты сказала? – Возразил он грубо.
– Извините меня, папа, – ответила тихо Дженни, – мисс Летвайт совсем забывает, что в нашем доме она не что иное, как гувернантка.
– Если ты это замечаешь за ней, так скажи.
– О нет, папа, на такие поручения я не согласна. Она сама должна знать, как себя вести в чужом доме.
– Я ничего не нахожу плохого в ее поведении, если бы что-нибудь было, давно бы я ее удалил от Люси. Она очень красивая особа, – добавил граф, вздохнув.
– Вы находите, а мне она далеко не нравится.
– Если она тебе чем-либо не нравится – откажи ей.
– Как гувернантка для Люси она незаменимая
– В таком случае оставь ее, Дженни. Я, главным образом, обращаю внимание на воспитание, а до всего остального мне почти нет дела.
– А скоро ли ты намереваешься позаботиться о Клариссе, – неожиданно спросил граф.
Дженни была так поражена и к тому же так обрадована этим вопросом, что долгое время не могла ответить отцу.
– Вы мне позволяете о ней справиться, – едва дыша, спросила она наконец.
– Если не ты, так я займусь этим.
– О папа, зачем вам беспокоиться, я все устрою.
– Я того мнения, что леди Клариссе Шесней совсем не место быть гувернанткой в незнакомой семье.
– Но ведь, папа, я вам об этом говорила вскоре после смерти дяди Окбурна, но вы меня заставили молчать, сказав, что она сама должна опомниться.
– Однако она этого не сделала. Я вижу теперь, что в этом случае ею руководит гордость.
– Да у Клариссы было всегда желание как… как…
– Как у кого? – Спросил граф.
– Как у Лоры, хотела я сказать, но вспомнив, что вы мне запретили произносить ее имя, я и замялась.
– Лора! Никогда не смей говорить про нее в моем присутствии. Она выбрала себе лучшее, пускай и остается там. Кларисса меньше виновата, поэтому я ей все прощу. Надеюсь ты знаешь, где она теперь живет.
– Нет, папа, я не знаю.
– Как! Ты не знаешь где Кларисса! Ведь она тебе писала!
– Папа, я убеждена, что ее можно найти. По всей вероятности она живет где-нибудь по соседству с Хайд-Парком. Я ей писала письма обычно на имя одного книгопродавца, который может указать мне ее местожительство.
– Хорошо. Поезжай сейчас же и узнай.
– Я буду готова в пять минут.
Граф позвонил и через несколько секунд вошел лакей.
– Запрячь карету для графини, – грубо проговорил граф.
– Не пойти ли мне пешком, папа, я думаю, что это будет удобнее.
– Что за глупости – идти пешком. Поезжай в карете. И что это пришла тебе в голову такая глупая мысль – идти пешком.