— И мне ничего не остается, как смириться? — притворно обреченно вздохнула она.
Большой, сильный мужчина, как кот, утащивший сосиску, промурлыкал:
— Ничего. Только смириться и подчиняться мне! Ты ж своему султану станцуешь танец живота?
Влада зарделась. Она танцевала перед зрителями, не вкладывая эротического подтекста. Это был просто танец. А Дим провоцировал ее на соблазнение — вовлекал в игру. Во рту пересохло. Неужели когда-нибудь она сможет, как Василиса, вести себя смело и так завораживающе сексуально? Не для всех. Только для одного мужчины. Чтобы он смотрел сияющими глазами, желал ее. И больше никого-никого. И первый шаг — сделать то, в чем она искусна. От мысли, что весь это восточно-гаремный антураж будет только прелюдией и что будет дальше, у нее в груди потеплело. Ее безумно грела мысль, что она заставит этого мужчину рычать от страсти, стонать от наслаждения и хотеть ее все больше. И она приняла игру.
— Да, мой повелитель!
— Давай на кровати?! — Дим кивнул в сторону стола, на котором стоял поднос с едой и бутылка красного вина с бокалами.
— Давай! — Влада согласилась, однако из еды она могла думать только о винограде, да и то, только о том, о котором говорила Василиса. Но старания Дима не должны пропасть даром, поэтому она послушно раскрывала рот, когда он подносил кусочки рыбы, хлеба, овощи.
Выдержав приличествующее время для удовлетворения желания мужчины накормить ее, Влада мягко коснулась губами пальцев его руки, сующих очередную порцию.
— Я сыта, а ты останешься голодным. Я тебя покормлю?
— Я голоден, но не в этом смысле. Просто я не хотел быть эгоистом. Немного вина, и наш второй ужин можно считать состоявшимся, — Дим медленно налил расплавленный рубин в бокалы и, звякнув хрусталем, вплотную подвинулся к Владе.
— На брудершафт!
Влада фыркнула.
— Это вообще-то для закрепления знакомства, а мы знакомы уже более чем.
— Честно говоря, сам никогда не одобрял это мероприятие. Тогда просто пьем и целуемся.
Вино немного расслабило Владу, и она уже не сопротивлялась, когда Дим стащил с нее футболку, только попросила из освещения оставить один ночник рядом с кроватью.
— Просто доверься мне. Ты моя желанная, моя драгоценная девочка. Я сделаю все, чтоб тебе было хорошо — помнишь, я про должок говорил? — жарко шептал мужчина, отрывая губы от ее тела. Шея, плечи, хрупкие ключицы — везде он оставлял невидимые метки. Руки его оглаживали вслед за губами каждую частичку ее кожи. Злополучная татуировка не стала преградой, и это плечо он обласкал вдвойне. Зажав ладонью ее грудь, он посмотрел в лицо девушки и с радостью отметил закрытые в смущении глаза и счастливое выражение лица.