В груди по-прежнему не утихала пульсация. Раньше он не ощущал отсутствие Рин так остро. Так… словно она была где-то рядом, словно она тоже чувствовала его.
Что изменилось теперь? Может быть, это из-за близости Сердца Стихий или родных земель буревестника, которые делали его сильнее? Разве она могла выжить?
Неужели они ошиблись?…
Эрик потянул руки, и цепи, звякнув, натянулись.
Хорошие, крепкие цепи, зачарованные против магического воздействия. Его доспехи были сделаны из того же металла, но теперь на нем их не было. Недолго ему было суждено носить королевские доспехи.
Он еще сильнее дернул цепи.
Эрик не знал, какие у Этель планы, но вряд ли стоило ждать, что в этот раз она снова сама освободит его и проведет к Сердцу.
Он должен разрушить артефакт, и Этель тоже это знает. Как и то, что это поможет вернуть ему Рин, а ради этого он готов снова и снова переживать миг, когда сотни острых осколков прошьют тело.
Он уже проходил через это, и пройдет еще раз. Сейчас ему было ради кого рисковать.
Звенья не поддавались, сколько Эрик не тянул их. Стихийная магия оставалась бесполезной. Металлические браслеты больно впивались в кожу, когда он натягивал цепи. Мышцы на руках вздулись, сердце билось быстрее, на лбу проступил пот.
Но все без результата.
Он не вырвет крепления из стены, как бы ни пытался.
Дыша как загнанный зверь, он откинулся назад и коснулся спиной холодной стены. И тогда же услышал шорох шелка по ту сторону двери.
Это не могло быть правдой. В какой-то миг показалось, что Время сделало кульбит, и он просто вернулся в прошлое. И первым, что он ощутил, была горечь – из-за того, что, если это действительно та самая ночь, тогда он может больше никогда не увидеть Рин.
Заскрипел ключ в замке.
Дверь темницы распахнулась.
На этот раз Этель была не одна. Впрочем, гвардейцы остались в коридоре, когда она кивнула и сама вошла в его камеру. Замерла в квадрате тусклого звездного света, который пробивался через решетки слухового окна. Если бы сегодня на небе была луна, эта ночь не была бы настолько пугающе темной.
Этель всегда была яркой, теперь же, в полумраке она, казалось, состояла из одного цвета – черного. Словно надела траур по уничтоженной стихии. Темные волосы подчеркивали бледность кожи, а в вырезе юбки еще сильнее выделялись бедра.
Она была бледна, и с трудом стояла на ногах. Бесцветная копия самой себя, лишенная огненной магии.
Впервые в жизни Эрик порадовался тому, что Рин не связана ни с одной из стихией Гийлира и не зависела от них так же сильно, как драконы.
Гвардеец принес и оставил стул, на который Этель опустилась на пороге, в каком-то шаге от Эрика. Он не понимал, зачем она пришла, но надеялся, что утомленный вид подтолкнет ее к правильному решению.