«Ты навеки станешь моей...» - именно эти слова Пит произнес прежде, чем взять меня как женщину в нашу первую ночь любви. Только теперь, годы спустя, я поняла, что это не просто красивое обещание. Это клятва. В мгновение ока меня наполнили противоречивые и самые сильные эмоции, накрыв сознание крутой волной. Слезы хлынули из глаз стремительным потоком, и не было никаких сил их удержать. Впервые после нашей встречи в часовне я заплакала в присутствии Пита, не таясь и не стесняясь своих слез. Пусть я избежала падения в лесную пропасть, но сейчас провалилась в более страшную яму - в пропасть своих эмоций, таившихся в душе долгие годы.
Маг взвыл, как раненый зверь. Он обхватил меня руками, вжимая в крепкое тело, впечатывая в себя так, будто хотел соединить наши тела в одно целое. И не только тела. Пит шептал мне нежные утешения, покрывал поцелуями лицо и волосы, сжимая меня в надежных объятиях сильных рук. Но впервые его ласки проходили мимо моего сознания. Мысль, бившаяся в моей голове как запертая в клетке птица, не давала возможности насладиться мужской нежностью.
- Я шлюха, - сквозь слезы выдохнула я, и поцелуи тут же прекратились.
- Что? - нахмурился Пит, отстранившись и пристально глядя мне в глаза.
- Я изменила своему мужу, - унять рыдания казалось равносильно тому, чтобы унять волнение моря - невозможно. Слезы, чувства и слова рвались из меня бушующим потоком. Казалось, попробуй я удержать все внутри - и чувства разорвут меня, сломают что-то важное в моей душе. - Я лгу всем вокруг. Родила бастарда и выдаю его за наследника трона. Сплю с тобой, принадлежу тебе, но имею законного мужа. Каждый день я совершаю преступление, каждый день изменяю. Ты ведь поэтому подумал про меня и Стефана, да? Решил, что раз я изменила Габриллиону, то начну изменять и тебе? Ты тоже считаешь меня шлюхой, Пит? Признай это, не лги, - слезы закончились, и теперь я судорожно втягивала воздух, выговаривая слова надрывно, рвано, преодолевая сводивший горло спазм.
Взмахнув рукой, Пит создал из воздуха стакан с водой и, приставив его к моим губам, заставил выпить. С каждым глотком мои плечи вздрагивали все реже, дышать становилось все легче, по желудку медленно растекся успокаивающий холод. Только сейчас я заметила, что мои руки дрожат.
-Дракон меня задери, кто вложил тебе в голову эту чушь? - бросив стакан на траву, Пит вновь прижал меня к своей груди, но на этот раз его объятия были пропитаны нежностью и желанием оградить меня от всего мира. Своими руками он будто пытался закрыть меня от всех, спрятать на своей груди, чтобы никто и никогда не посмел расстроить меня. Я все никак не могла успокоиться и беззвучно вздрагивала в его руках. - Мой маленький глупый ангел, - прошептал он в волосы, широкой ладонью проведя по гладким волосам. - Моя родная душа, мое самое ценное сокровище, алмаз моего сердца, - Пит уложил мою голову себе на плечо и вскинул лицо к синему небу. Не говоря ни слова, он вынул из кармана белоснежный платок с тесьмой из шелковых лент и вложил мне в руку. Я слышала, как он дышит глубоко и часто, будто пытается успокоиться. Его сердце билось ровно и мерно, хоть и чаще, чем тогда, когда мы летели над пропастью. Я начала считать эти удары, и вскоре смогла успокоиться. Воспользовавшись платком Пита, я тихонько высморкалась.