И поэтому сейчас она, твердо взглянув в глаза мужа, отчеканила.
— Не смей обзывать меня! То, что ты загнал меня в угол, еще не значит, что ты получил власть надо мной. Я с тобой до тех пор, пока ты не выплатишь долг.
От удивления Потап вытаращил глаза, сглотнул слюну и, подобрав отвисшую челюсть, замер, не зная, что сказать.
— Ты…ты…! Ты шлюха! — применил он излюбленный болевой прием — прямое оскорбление, обвинение, не имеющее под собой никакой реальной почвы.
— Даже если и так, что это меняет? — прежний животный страх куда-то испарился, и Света еще больше решила позлить мужа, словно маленький бесенок в нее вселился и подначивал на провокацию.
Потап, справившись с первым потрясением, побагровел от ярости и с размаху ударил девушку по лицу. От этой оплеухи Света не удержалась на ногах и впечаталась спиной в стену. От боли и неожиданности она сползла по стеночке и осела на пол. Справившись с шоком, подтянула коленки к груди и с ненавистью посмотрела на мужа. Мысли лихорадочно закружились в голове, еще звеневшей от удара.
Никогда раньше он руку не поднимал на нее. А раз сейчас осмелился, то значит, преодолел внутренний запрет и теперь, если его не укоротить, будет бить всегда. За каждую провинность. А затем в плохом настроении. И просто так. Это она знала точно. Соседка по родительской квартире, Зоя, постоянно ходила с синяками, пытаясь скрыть их толстым слоем тональника. Даже в больницу попадала со сломанными ребрами, а муж ходил героем и еще хвастался, что знает, как научить жену послушанию.
Собравшись с духом, потирая ушибленную спину, девушка поднялась и с вызовом уставилась на обидчика.
— Не вздумай когда-нибудь еще меня ударить! — тихо, но с нажимом предупредила она.
Однако Потап, словно зверь, почуявший запах и вкус крови, только зловеще ухмыльнулся.
— А то что? Я уже понял, что по-хорошему с тобой нельзя. Тебя учить с самого начала нужно было. А я, дурак, церемонился с тобой.
— Я тебе еще раз говорю. Не смей меня трогать! — повторила Света.
Потап откровенно развеселился — семейная жизнь стала приобретать новые грани.
— А ты что там, карате изучала, что ли? — рот его насмешливо искривился.
— Я там жизнь изучала. И послушай меня внимательно. Если ты еще раз поднимешь на меня руку, я возьму подушку, и когда ты после пьянки или гулянки ляжешь спать, я просто аккуратно положу ее тебе на лицо и буду держать до тех пор, пока ты не испустишь дух. В итоге, я стану молодой вдовой, продам твою машину и погашу долг. И даже если не весь, то большую половину точно. Как тебе такая перспектива? — она говорила медленно, отчетливо проговаривая каждый слог, чтобы у мужа не было сомнений в твердости ее позиции.