— Я тебе сказал, что изменюсь, значит, изменюсь, — набычившись, явно наступая на горло своему «Я», отрезал Потап.
И в подтверждение своих слов даже помыл за собой чашку.
А к обеду Свету ждал еще один сюрприз, отказаться от которого ей стоило больших усилий.
Приготовив обед, она вышла в огород — нужна была зелень. Конечно, без нее Потап ничего не садил, но петрушка и укроп росли сами по себе. Набрав небольшой пучок, она услышала шум мотора. Вернулся Потап, значит, пора накрывать на стол.
Вывернув за угол дома, она почувствовала, как сердце, пропустив удар, учащенно забилось. В руках мужа была та самая коробка, в которой лежали те самые сапожки. Черт! До каких же пор они будут преследовать ее?
Заметив жену, Потап по-барски улыбнулся и промурлыкал.
— Ты не верила? Держи! Я помню, что ты на них запала! — и, понимая, что сделал невероятно широкий жест, победно оглядел девушку с ног до головы.
Света не удержалась от соблазна и взяла протянутую коробку. Замирая от восторга, она открыла ее и втянула безумно притягательный запах новенькой кожи. Ее мечта, воплощение ее грез о счастливой жизни — вот чем они были для нее. Такие желанные… Они словно просились на ножки, сразу же гарантируя ей комфорт и чувство довольства собой. Погладив рукой, словно запоминая их волшебную мягкость, Света решительно водрузила крышку на место и сунула коробку в руки растерявшемуся Потапу.
— Я не могу это принять. Это неправильно. Я сама себе куплю, как только освобожусь от долга.
— Света, не дури! — глаза мужа потемнели от злости, было видно, что его терпение подвергается сильному испытанию.
— Я не могу принимать подарки от тебя. Пойми это. Потап, отпусти меня, прошу. Разве ты не осознаешь, что ты мой тюремщик? А я не хочу быть жертвой. Я не верю, что у меня может развиться Стокгольмский синдром.
В ярости Потап швырнул коробку в заросли роз и, скрипнув зубами, развернулся и чуть ли не бегом вернулся к машине. Завел мотор и резко рванул с места, оставив за собой клубы пыли.
Два дня он не появлялся дома, очевидно ожидая, что Света начнет беспокоиться и разыскивать его. Однако так и не дождался. Раньше она бы сходила с ума от тревоги, сейчас же понимала, что это еще один вид манипуляции. Так он пытался втянуть ее в семейные отношения.
Расчет не оправдался, и понимая, что предъявлять претензии пока неразумно, он снова сделал жест доброй воли — привез примирительный букет.
Света была на кухне. Она решила вынужденное заключение провести с пользой и повысить свое кулинарное мастерство.
— Жена, посмотри, какую красоту я тебе привез.