Все в этой семье были очень работящими и от мала до велика целыми днями обихаживали свои шесть соток и то достраивали дом, то возводили хозблок. Разве что маленькая Кира пока больше играла, чем помогала взрослым. Но и её иногда можно было увидеть рядом с сестрой на грядке, сосредоточенно выдирающей сорняки. А уж Агата и вовсе почти всё время была при деле.
По вечерам она выходила гулять. И тогда освободившиеся Никита с Митей, которые тоже много помогали родителям, звали её поиграть вместе с ними в вышибалы или, как в этот день, покататься на велосипедах. Вскоре их троица стала почти неразлучной.
Глядя на летящих впереди Агату и Митю, Никита и не заметил, как они отъехали уже далеко от дач. Митя с Агатой нашли на берегу поваленное дерево и уселись на него, глядя, как внизу, в тёмной торфяной воде, крутятся маленькие водовороты. Никита прислонил велосипед к дубу и присоединился к ним.
Река у них была быстрая, неспокойная, норовистая, и все трое любили наблюдать за ней и танцем упавших в воду веток.
— Никит, — спросил Митя, прервав молчание, — вот ты учишься хорошо…
— Ну да.
— А как с поведением?
— Да обычно, — усмехнулся Никита, — и замечания в дневнике есть, и родителей пару раз вызывали в школу.
— Да ты что? — удивился Митя, а Агата широко распахнула глаза и даже чёрные бровки у неё взлетели вверх, на загорелый лобик.
— А вы как думали? Разумеется, — едва не рассмеялся от такой их реакции Никита.
— А за что?
— Ну… За что… Например, есть у меня в дневнике за пятый класс такое замечание: «Завязал девочке шарф и затянул его изо всей силы».
— Ты что, задушить её собирался?!
— Ну нет, конечно. Просто хотел, чтобы она от меня отстала.
— И как? Сработало?
— Ага. — Никита палочкой на вытоптанной у бревна земле рисовал какие-то узоры и со скрываемым смехом поглядывал на Митю.
— А как всё было-то?
— Она ко мне в раздевалке подошла и потребовала: «Поцелуй меня!»
— И что? — голубые глаза Мити стали огромными, а Агата деликатно отвернулась и стала смотреть на реку.
— А я не хотел её целовать и предложил: «Давай я тебе сначала шарф завяжу». Она согласилась. Наверное, решила, что это я ей так свою симпатию выказываю. Я и завязал. Но получилось слишком сильно…
— Это ты специально?
— Да нет. Просто так вышло. А девочка обиделась и пожаловалась учителю. А, может, обиделась она на то, что я шарф завязал, схватил портфель и убежал. И целовать её не стал.
Митя пару раз моргнул и вдруг рассмеялся.
— Что? Правда?
— Угу.
— А почему не стал?
— Почему-почему? Ну и вопросы вас интересуют, Дмитрий Ильич! Не нравилась она мне. Неужели не понятно?