А её курильщики и вправду сдержали слово и в школе и на пришкольной территории больше не курили. И лишь иногда АлиСанна в окно видела, как они перед уроками или сразу же после них, судорожно дымят за углом ДЭЗа (или ЖЭКа?). Она качала головой, но поделать ничего не могла и утешала себя тем, что, возможно длинный перерыв между утренним и дневным курением всё же приучит её обормотов смолить не слишком часто.
Борьба за чистоту речи, или учитель – понятие круглосуточное
АлиСанна совершала очередной, уже пятый за день, поскольку шла перемена после пятого урока, забег по школе, когда вдруг услышала то, что сильно не любила. Кто-то громко и нарочито выругался матом.
Так, голос незнакомый, значит, дитё не своё, литературе и русскому языку его учит кто-то другой. И можно бы не трепать себе нервы, пробежать, сделав вид, что ничего такого не услышала. И пусть классный руководитель с ведущими учителями разбираются и воспитывают. А ещё лучше – родители. Но не выйдет. Учитель – это диагноз. Поэтому АлиСанна резко затормозила на бегу. Так, вот он, сквернослов. АлиСанна не спеша (теперь никуда не денется) подошла к нему и поинтересовалась проникновенно:
- Ты знаешь, кто я?
А то ведь, если дитё не в курсе, то вполне может принять за старшеклассницу, и тогда всё последующее не будет иметь смысла.
- Знаю, - кивнуло заинтригованное чадо лет двенадцати от роду, - вы учительница русского языка у старших классов.
Ага. Информированный. Отлично. АлиСанна улыбнулась загадочно и ещё более проникновенно спросила:
- Как тебя зовут?
- Дима.
- Дима, - голос АлиСанны стал ещё тише и ласковее, - как ты думаешь, а я знаю… - так, теперь пауза, но не слишком долгая, главное – не переиграть. Хорошо, вот сейчас пора:
- … матерные слова?
Несчастное дитё, ожидавшее чего угодно, но только не такого вопроса, вздрогнуло, нервно сглотнуло и в мыслях заметалось, затрепетало. А кто бы на его месте не заметался и не затрепетал? Ведь что тут на такой вопрос ответить? Нет, не знаете? Смешно. Да и попахивает неуважением к учителю. И ведь не какому-нибудь, а учителю русского языка и литературы. Разве может он (она, в смысле) не знать матерных слов? Не может. Ей по статусу положено. Но ведь и ответить: да, знаете – как-то неловко. И опять же неуважение. Что же это получается: наши учителя опускаются до нецензурной лексики?
Дитё пару секунд колебалось, мучительно выбирая между двумя равноценно кошмарными вариантами, проявило сообразительность: воспользовалось тонкостью и многогранностью родного языка:
- Да нет, конечно.
Но его это не спасло.