— Почему бы и нет?
Марьяна качает головой. С ее губ слетает испуганный смешок, в котором все еще звенят слезы. Она вытирает ладонью нос и довольно нагло замечает:
— Знаешь, на твоем месте я бы не стала так рисковать. Я так зла на тебя, что и убить могу так-то.
Веду плечами:
— Злость — естественное чувство для человека. Я бы сказал — базовое. Если все время ее подавлять — ничем хорошим это не закончится. Эта сука один черт никуда не денется и будет накапливаться в тебе, пока однажды не рванет, что есть сил.
Я думал, Марьяна отмахнется от моих слов, но, на удивление, этого не случилось. Кажется, я даже заставил ее не на шутку задуматься.
— Ладно. Я согласна… Но не сегодня, ладно? Мне… нужно настроиться. Да и одеться как-нибудь поудобнее.
— Серьезно?
— Более чем. Разве я могу отказаться от шанса как следует тебя приложить?
Марьяна
Шутки шутками, но мне действительно нравится предложение Демида. Увидеть его в деле, в родной стихии… может быть довольно занятно. Более чем. В этом мире полным-полно людей, которые многое бы отдали за такой шанс. За одну только возможность прикоснуться к Балашову, к его славе. Я ведь не совсем дура и прекрасно понимаю, насколько его внимание… значимо. Положа руку на сердце, оно мне льстит и словно бы возвеличивает. Но когда я вспоминаю, почему он вообще обратил на меня внимание, что стало тому причиной — все хорошее тут же забывается. И в этом моя проблема.
Автобус подпрыгивает на колдобине. Я дергаюсь на сиденье и больно ударяюсь коленкой о впереди стоящее кресло. Растираю место удара ладонью и отворачиваюсь к заляпанному грязью окну. Нет, Демид, конечно, предложил меня подвести, но я отказалась, а теперь, вот, жалею. Или нет… Если так подумать, я просто не выдержу сейчас его присутствие. Во мне слишком много эмоций, в которые я не хочу его посвящать. И с которыми, в итоге, не справляюсь, как бы ни старалась. Не знаю, почему так. Слишком неожиданной для меня выдалась наша случайная встреча. Она моментально оживила в моей душе страхи и подозрения. Как легко, оказывается, я готова поверить в самое худшее… Но, с другой стороны, у меня на то есть все основания. Обреченно вздыхаю, закрываю глаза и, больше тому не противясь, уношусь на крыльях памяти в прошлое.
— Кто твои родители? У тебя есть братья, сестры? Как прошло твое детство? — выпаливаю я, вспомнив о том, что все задвиги маньяков обычно родом из детства. Демид молчит. Задирает голову к небу и… молчит, да. Не знаю, что он там пытается разглядеть. Солнце такое яркое, что у меня и без этого перед глазами идут круги. А ему, кажется, все равно.