Спустя 2 недели (после действий, описанных в прологе)
Я до сих пор не могу поверить своим глазам, ушам и ощущениям. Мой доктор это совершенно точно тот самый бармен из клуба. Я не сомневаюсь ни на минуту, но когда стою под его дверью с анализами, сердце в груди готово выпрыгнуть наружу. Мои руки дрожат, а коленки подгибаются как у сопливой девчонки на концерте любимого исполнителя.
Мне тридцать, а веду себя как подросток. Но и поделать ничего не могу, я же помню его, помню, да. И руки, и губы, и глаза, и голос… господи, мне страшно.
Поэтому вместо того чтобы зайти в его кабинет, я быстро накидываю пальто, застегиваю пуговицы, хватаю листочки, которые мне выдали и делаю попытку сбежать. Я почти открываю дверь на улицу и делаю пару спасительных шагов, но меня останавливает вкрадчивый голос:
— Вероника Сергеевна? Справились?
Я замираю. Убираю руку с ручки двери и пропускаю других посетителей, после чего поворачиваюсь к источнику голоса.
— Да, конечно, Матвей Алексеевич, — сбивчиво говорю я. — Вот, хотела воздухом подышать, а потом к вам.
Я вру. Сбежать я собиралась. Да так, чтобы не возвращаться и вообще уйти из этой клиники к своему доктору. Пусть не самому компетентному и вообще не лучшему, но лишь бы не к нему. Это ж двадцать пять недель, как минимум, видеть его. Я прикидываю в месяцах: почти полгода. Ну не-е-ет, нет. Я просто не смогу.
— Вам плохо? — заботливо спрашивает мужчина и делает шаг ко мне, а я отхожу назад и больно врезаюсь в стену.
— Вероника Сергеевна, — он подходит почти вплотную, поддерживает меня за локоть и смотрит оценивающим взглядом.
Я не вижу ни капли узнавания или чего-то подобного, но ведь он не может не узнать. Я не сильно изменилась, не набрала десять килограммов и под моими веками не залегли тени. Да, я не накрасилась, как тогда в клубе, но хотя бы нотки узнавания должны быть? Или нет?
— Вероника! — уже громче говорит он, после чего хватает меня за руку, толкает дверь на улицу и тянет на морозную свежесть.
— Простите, — лепечу я, пытаясь вырвать руку, но он только крепче сжимает ладонь.
— С вами все в порядке? Голова не кружится, не тошнит, в глазах не двоится, не темнеет? — он перечисляет возможные симптомы профессиональным тоном, после чего я мотаю головой. — О таком, Вероника Сергеевна, нужно предупреждать в первую очередь. Что вы сейчас чувствуете? Вам же явно нехорошо! — восклицает он.