— Ты умеешь готовить? — удивленно спрашиваю я, решив, что кухня оборудована под повара, но никак не под его хозяина.
— У меня есть руки и голова. И у меня не всегда был личный повар, — Матвей упирается руками в столешницу и поворачивается ко мне. — Я не знаю с чего начать, Вероника.
— Начни с того, как ты узнал меня, — предлагаю.
— Тогда нам придется разговаривать до завтра, — он улыбается и отталкивается от деревянной поверхности, берет стул и садится рядом со мной.
— Я готова все выслушать.
— Тебе нужно отдыхать.
— С каких пор тебя волнует мой отдых?
Я замолкаю, понимая, что сейчас не время для упреков. Он решает мне открыться, значит, я должна дать ему шанс, позволить рассказать мне все.
— Я сразу узнал тебя, Ника, — с улыбкой на лице говорит Матвей. — Не в ту же минуту, как ты зашла, но узнал.
— Почему не сказал?
— Я редко напоминаю девушкам, что спал с ними в баре, но тебе не сказал из-за беременности. А потом понял, что ты носишь моего ребенка и ждал… ждал, что ты скажешь мне. А ты не говорила, — он больше не улыбается и сосредотачивается на моем лице, изучая. — Почему ты не говорила?
— Как ты себе это представляешь? Эй, вы знаете, мы тогда в баре переспали с вами, так что ребенок ваш? — я пожимаю плечами. — Это было бы странно.
— И никогда не было желания сказать?
— Было, — честно признаюсь я, — но Ира меня отговорила.
Он сжимает руки в кулаки и встает, отключает плиту и духовку, достает стейки и овощи, раскладывает их по тарелкам и сервирует стол. Я молча наблюдаю за его действиями и улыбаюсь, когда он снимает запонки и закатывает рукава, оголяя руки с равномерной светлой порослью волос.
— Будешь сок? — я киваю.
Матвей наливает сок в стакан и ставит на стол рядом с моей тарелкой. Себе же достает бутылку виски, которую тут же ставит на стол.
— Ты не против?
— Нет.
Он наливает виски в стакан и залпом осушает половину. Я вижу, как ему тяжело, замечаю, как он хмурится, как до скрежета сжимает челюсти и пытается взять себя в руки. Матвей отпивает еще, осушает бокал и наливает еще, после чего я хватаю его за руку.
— Давай поедим, ладно? Не нервничай, пожалуйста, потому что я тоже начинаю паниковать.
— Прости, — Матвей крепко сжимает мою руку и кивает: — давай поедим, ты права.
Я знаю, что едва ли смогу есть, но преодолеваю себя и заставляю съесть хотя бы пару кусочков. Матвей сдерживает слово и съедает почти все, делает мне комплимент, говоря, что я, кажется, приготовила все даже лучше, чем наш повар, после чего предлагает:
— Давай переместимся в гостиную.
— Хорошо.
Матвей усаживается на диван и ставит перед собой стакан с виски. Благо, бутылка остается на кухне. Я забираюсь к нему с ногами и укладываюсь в позу лотоса: так животик совсем не мешает.