— Плавать? — спрашиваю с улыбкой.
— О, да… Можно ведь? Мне там никто ничего не откусит?
— Нет, — качаю головой.
— Пойдешь со мной? — подмигивает.
— После тебя, — возражаю, — Иди первой, а я посторожу. И пистолет возьму в руки на всякий случай, если так будет спокойней.
Аманда начинает быстро раздеваться, и я отвожу взгляд. Рыжая ничуть не стесняется отсутствия купальника и пусть её белье довольно простое, спортивное, но под цвет её кожи и почти растворяется на сливочной высокой груди и округлых бедрах.
Черт.
Я ерзаю в попытке найти позу, в которой мне будет хоть немного комфортней с таким возбуждением, и стараюсь не смотреть в сторону рыжей.
Это получается не очень хорошо.
Она плавает, ныряет, визжит от радости, откидывается на спину, выставляя напоказ острые вершинки грудей — кажется, чувствует себя абсолютно счастливой…
А я смотрю как завороженный.
… и вдруг исчезает.
В первые мгновения я даже не осознаю этого — пусть и смотрю неотрывно. Но потом встаю и хмурюсь.
Под водопадом?
Силуэта не видно. А ведь вода довольно прозрачная…
— Аманда? — спрашиваю неуверенно, рыская взглядом по всем поверхностям, в надежде выхватить хоть что-то осязаемое.
— Аманда! — уже рычу, скидываю ботинки и отбрасываю оружие — на остальное времени нет — и прыгаю в воду в одежде.
Тут же ныряю и открываю глаза.
Вода и правда прозрачная, но не настолько, чтобы я смог просмотреть всю заводь.
Выныриваю, набираю полную грудь воздуха и снова погружаюсь в глубину, плыву под водой в сторону водопада, чувствуя зарождающуюся панику.
Твою мать, рыжая, не смей…
Темный силуэт под водой я замечаю краем глаза. Воздуха остается мало, но гораздо больше я боюсь упустить её из виду, потому делаю рывок, вцепляюсь в тело девушки и выдергиваю нас обоих на поверхность, прямо под струи воды. Здесь неглубоко и близко каменистый берег, потому я уверен, что успею — доплыву, откачаю и…
Тихий смех меня останавливает.
Я смотрю на рыжую в своих руках и не могу поверить.
Она смеется! И уже нащупала ногами дно!
— Ты бы видел свое лицо, Холл, — глаза Аманды совершенно шальные, пьяные от эмоций и собственной смелости, и я чувствую, что меня сейчас разорвет.
— Х-хендерс-сон, — шиплю я, желая встряхнуть рыжую за этот дурацкий розыгрыш, придушить её и потому…
Впиваюсь в смеющийся рот поцелуем. Наказывая и поглощая, требуя и злясь.
Она замирает… и отвечает мне с не меньшей страстью. Берет то, что я предлагаю с прямотой вседозволенности, кусает острыми зубками, отдает свой язык в мое безраздельное пользование и задыхается, стонет, виснет на мне…
Две мокрые тряпочки и моя одежда не скрывают наших намерений друг от друга.