Я взглянула в сторону Антона. На секунду мне показалось, что он сейчас упадет, его сильно штормило и выглядел он плохо. К чему все это геройство?
— Я не знаю. Скорее всего это случайность, на этом участке дороги постоянно происходят какие-то аварии. До вашего появления с сестрой в его жизни не было стольких проблем, — Сергей ткнул пальцем мне в грудь, снова схватил меня за руку, подвел к машине и, словно тряпичную куклу, усадил в салон автомобиля. — И чтобы больше без самодеятельности, — поглядел на меня недовольным взглядом. — Поняла? — громко хлопнул дверью, не дожидаясь от меня ответа, обошел машину и забрался на водительское место.
Мы гнали до самого дома с такой скоростью, будто собирались вот-вот взлететь. Я всегда боялась быстрой езды, но, на удивление, в этот раз не чувствовала страха — совершенно ничего не ощущала. Только без конца думала о том, что ближайшие полгода проведу весьма и весьма занятно.
Нина
Второй вечер подряд проведенный у окна — это уже своего рода закономерность. Свет от уличных фонарей слабо освещал комнату. Я включила ночник, который был установлен в изголовье кровати и открыла папку, которую принес мне Сергей несколько минут назад. В ней находилось личное дело на жену Павлова. Разложив бумаги на большом подоконнике, я смотрела снимки Юли, читала ее биографию, что она любила, где они отдыхали со своим мужем… Кажется, я потеряла счет времени, рассматривая ворох этой информации. Мне было действительно интересно узнать, что из себя представляла его жена, а также узнать больше о жизни мужчины, чтобы понять, как себя вести с ним эти полгода.
Прошло много времени, но Антон все еще не появился дома после той аварии. Сергей тоже уехал примерно пару часов назад и все это время я находилась в доме одна… Не то чтобы я сильно переживала по этому поводу, но авария и все события сегодняшнего дня выглядели довольно странными.
Услышав звук подъезжающей машины, я оторвала разболевшуюся голову от бумаг. Ворота во двор поползли вверх и я увидела машину Сергея, которая медленно въехала во двор. Оба мужчины вышли на улицу, а спустя мгновение скрылись в доме. Я успела обратить внимание, что Павлов выглядел неважно, но был на ногах, что само по себе не могло меня не обрадовать. У меня даже настроение улучшилось, потому что не хотелось бы мне в одиночку разгребать ворох проблем этого человека, в случае, если бы он сегодня серьезно пострадал.
Сердце затрепетало в груди, когда я услышала приближающиеся шаги. И как вчера, а может быть, по возникающей доброй традиции, шаги Павлова стихли рядом с моей дверью, а спустя несколько секунд я услышала, как он вошел в свою комнату. Из окна, насколько мне позволяло рассмотреть мое орлиное зрение, Антон был все в той же окровавленной рубашке и даже кровь с лица не вытер. Но в общем-то, какое мне было дело до его состояния? Или было? Ведь, как-никак, я давала клятву Гиппократа, только безбожнику из соседней комнаты, кажется, не было дела ни до каких обетов. В отличии от меня.