- Есть вещи и похуже смерти.
Она резко встряхивает головой, убирая волосы с лица.
- Например, запереть женщину в подвале?
Насмешливый вздох вырывается на свободу.
- Может, тебе не стоит считать, что ее держат против воли. А что, если это для твоей же безопасности?
Она прищуривается, подтягивает полотенце повыше, крепко сжимая его.
- По крайней мере, Красная Шапочка увидела, как волк пытается ее съесть. Не пытайся морочить мне голову. Ты ничем не можешь оправдать то, что делаешь со мной.
Я хватаю бинт и засовываю его в карман.
- Я - большой плохой волк, - говорю я. - Это уж точно, черт возьми. Но в лесу водятся хищники и покрупнее, Мак. И ты позволила им учуять свой запах.
Макенна.
Когда я была ребенком, то часто видела, как моя мать теряет контроль. Она была героиновой наркоманкой. Она называла периоды своей отключки, когда она спала по несколько дней подряд, если у нее было достаточно припасов, путешествием в другой мир.
Другой мир.
Я лежала рядом с ней, когда она теряла сознание. Я складывала все свои игрушки вокруг нас, создавая наш собственный маленький мирок, защищая ее от плохих вещей, что могли настигнуть нас ночью. Я смотрела на нее и представляла себе другой мир, в котором она была, тот, куда я не могла попасть. Потому что я всегда оставалась в реальном мире. Испуганная, одинокая и голодная.
Я представляла себе прекрасное, иное место, которое было таким спокойным и неземным, что я просто не могла постичь его красоту. Подводная гавань, полная русалок, или Небесный дворец с волшебными принцессами.
Потом я оказалась в другом мире, которого боялась. Тот, из которого моя мама никогда не возвращалась. Темная пустота. Когда я стала старше, я все больше представляла себе свою мать. Обижалась на нее за то, что она бросила меня, за то, что была эгоисткой. Этот темный мир заполнял мои кошмары.
Таким я вижу бесконечный подвал Истона.
Подземелье тянется все дальше и дальше в глубину... адское измерение, темная пустота, вырытая в земле, где нет жизни. То абсолютное одиночество, которое я ощущаю здесь, в самом низу, крадет мое дыхание и заставляет мое сердце чувствовать, что оно вот-вот взорвется, поглощенное пустотой.
Я стою на винтовой лестнице, вцепившись в железные перила. И не могу пошевелиться. Все мое тело – сплошная ледяная жила.
Он стоит спиной ко мне, и мне в голову приходит мысль, что если он заговорит, его голос разрушит темное заклятие, которое он явно хотел наложить на меня. Поэтому, когда раздается его голос, я вздрагиваю.
- Это моя работа, - говорит он.