Первая мировая война ничему не научила Запад в его отношении к колониальным территориям, поскольку Западу нужны были эти территории, чтобы снабжать Европу живой силой и ресурсами для войны, не слишком заботясь при этом об африканцах и азиатах.** Однако тот процесс, который привел к установлению независимости после Второй мировой войны, уже шел полным ходом. Вопрос о датировке сопротивления империализму на подчиненных территориях имеет решающее значение для обеих сторон для понимания того, каким видится империализм. Для успешных националистических партий, которые вели борьбу против европейских держав, легитимность и культурное первенство зависело от выявления преемственности, восходящей к первым борцам против вторжения белого человека. Так, Алжирский фронт национального освобождения, который провозгласил восстание против Франции в 1954 году, возводил себя к Эмиру Абдель Кадеру, кото-
* Sartre. Preface. P. 26.
** Grimai Henri. Decolonization: The British, French, Dutch and Belgian Empires, 1919—1963, trans. Stephan de Vos. 1965; rprt. London: Routledge & Kegan Paul, 1978. P. 9. Существует обширная литература по деколонизации, среди которой упомянем: Holland R. F. European Decolonization, 1918—1981: An Introductory Survey. London: Macmillan, 1985; Kahler Miles. Decolonization in Britain and France: The Domestic Consequences of International Relations. Princeton: Princeton University Press, 1984; Ansprenger Franz. The Dissolution of the Colonial Empires. 1981; rprt. London: Rout-ledge, 1989; Porter A. N. and Stockwell A. J. Vol. 1. British Imperial Policy and Decolonization, 1938—1951, and Vol. 2, 1951—1964. London: Macmillan, 1987, 1989; Strachey John. The End of Empire. London: Gollancz, 1959.
рый сражался против французской оккупации в 1830—1840-х годах. В Гвинее и Мали сопротивление против французов возводят к поколениям Самори и Хаджи Омара (Samory and Hajjl Omar).* >106 Но наемные писаки империи не спешат признавать реальность этого сопротивления. Как мы уже видели в ходе обсуждения творчества Киплинга, предпочтение отдавали многочисленным ослабленным рационализациям туземцев (например, что «они» были по-настоящему счастливы до тех пор, пока их не стали подстрекать смутьяны), и гораздо более простым причинам неудовлетворенности, только чтобы не признавать, что туземцы стремились избавиться от европейцев на своей земле.
Споры среди историков в Европе и в Соединенных Штатах продолжаются и по сегодняшний день. Были ли те первые «пророки восстания», как назвал их Майкл Адас (М. Adas), обращенными в прошлое романтиками, лишенными чувства реальности людьми, которые не приняли европейской «модерниза-ции», или же следует всерьез принимать заявления их современных наследников — например, Джулиуса Ньерере и Нельсона Манделы — о непреходящей значимости этих первых и, как правило, обреченных на неудачу попыток? Теренс Рейнджер показал, что это не просто вопрос академических