Блондинка размера «петит» с грудью размера ноль, «знойной» девушкой я никогда не была, но и такой бледной, словно в первый раз встала после продолжительной болезни, видела себя впервые. Под глазами скопились густые тени, да и сами глаза будто выцвели — из голубых стали серыми и почти прозрачными… Картину жертвы холеры дополнял медицинский бинт на шее — в том месте, где меня хватанул зубами «серый волк».
Что же ты со мной сделала, зубастая тварь?
Я потрогала рану поверх бинта, поморщилась от боли… Может, так начинается бешенство и поэтому меня связали?
Сама фыркнула от глупости предположения. Какой им резон тогда вообще меня здесь держать? Наоборот — избавились бы поскорее и дело с концом.
Нет, увы… Не найду я объяснения, пока сами не расскажут мне, в чем дело.
Все еще держа руку у шеи, я вышла из ванны, подошла к окну и уставилась в унылый, дождливый пейзаж. Наверняка, еще день назад этот бескрайний лес вокруг дома, эти заснеженные горы вдали и покрытые деревьями холмы показались бы мне красивыми… Но не сегодня.
Сегодня я ненавидела лес. Все это бесконечное, темно-зеленое марево, блестящее под дождем…
Взгляд зацепился за что-то, выбивающееся из зеленого однообразия, вернулся назад, фокусируясь на неестественном-черном пятне на фоне пышной листвы и кустарника…
Я вздрогнула, машинально отступая на шаг назад, но было поздно.
Замерев под раскидистым дубом, сидел на задних лапах огромный черный волк, очень похожий на того, что первым напал на меня вчера ночью. В то самое мгновение, как мой взгляд упал на него, волк особенно высоко вытянулся, нюхая воздух…
А потом резко крутанул голову в мою сторону.
Глава 4
— Хреново? — брат зашел в комнату, пнул дверь ногой, закрывая ее.
Тони хмуро поднял на него голову — понятно, почему ногой. Руки у Брайена были заняты двумя бутылками пива.
— Уже лучше. Но до конца полнолуния следите за мной. Особенно по утрам.
— Это-то не проблема, — Брайне хмыкнул — гаденышу, похоже, доставляло удовольствие издеваться над старшим братом и держать его в заточении в их семейном полуподвальном спортзале. — А дальше что?
— Что? — он потянулся со своего места на мате у стены и принял протянутую ему бутылку. Отбросил в сторону уже откупоренную крышечку, приложился и с наслаждением выхлебал сразу половину.
Откинул голову назад, на стену, выдыхая… чувствуя, как пиво отбивает последние следы запаха возбуждения помеченной им самки — сладкий, как дикий мед с вересковых полей. Запах от которого напрочь рвало крышу и не оставляло ни одной разумной мысли в голове.
Непонятно только, чего хотелось больше — сразу засадить ей или для начала вылизать там, откуда так охрененно пахло.