"Я пришел рассказать историю, больше ничего. Думал облегчить душу. Знаете, полиции я тогда соврал. Он у нас, говорю, уже выпадал из кроватки… и они это проглотили. А что им, интересно, оставалось? Картина обычная. Сколько таких несчастных случаев. А вот Рита догадалась. Уж не знаю как… но она… догадалась…"
Он прикрыл глаза ладонью и заплакал.
"Мистер Биллингс, нам предстоит долгий разговор", — сказал мистер Харпер после небольшой паузы. "Надеюсь, я помогу вам освободиться, хотя бы частично, от чувства вины, которое гнетет вас. Но для этого вы сами должны хотеть освободиться".
"А вы думаете, я не хочу?" — Биллингс убрал ладонь. В красных слезящихся глазах стояла мольба.
"Пока я в этом не уверен", — осторожно сказал Харпер. "Итак, вторник и четверг?"
После некоторого молчания Биллингс недовольно проворчал:
"Психиатры чертовы. Ладно, будь по-вашему".
"Тогда запишитесь у приемной сестры, мистер Биллингс. Желаю вам удачного дня".
Биллингс хмыкнул и вышел из кабинета, даже не оглянувшись.
Сестры за столом не оказалось. Аккуратная табличка извещала: ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ МИНУТУ.
Биллингс снова заглянул в кабинет.
"Доктор, если приемная сестра…"
Никого.
Только дверь в чулан приоткрыта на ладонь.
"Чудненько", — донесся оттуда приглушенный голос. Можно было подумать, что у говорившего рот набит водорослями. "Чудненько".
Биллингс прирос к полу, чувствуя, как между ног расползается теплое влажное пятно.
Дверь чулана открылась.
"Чудненько", — повторил Бука, вылезая на свет.
В зеленоватых пальцах утопленника он держал маску… лицо доктора Харпера.
Я испытываю огромное облегчение от того, что пишу все это.
Ни одной ночи я не спал нормально с тех пор, как обнаружил труп дяди Отто. Много раз я думал, сошел ли я с ума или мне это еще предстоит. В чем-то было бы лучше, если бы эта штука не была у меня в кабинете, где я могу смотреть на нее, брать ее в руки, подбрасывать, когда мне захочется. Мне этого не хочется, мне не хочется дотрагиваться до этой штуки, но иногда я все-таки делаю это.
Если бы она не была здесь, если бы я не захватил ее с собой, убегая во второй раз из маленького однокомнатного домика, я, возможно, начал бы уверять себя в том, что все это было всего лишь галлюцинацией — порождением истощенного и перевозбужденного мозга. Но вот она, здесь. Я могу почувствовать на руке ее вес.
Все это было на самом деле.
Большинство тех, кто прочтут эти воспоминания, не поверят им, разве что с ними случалось нечто подобное. Мне кажется, что моя откровенность и ваше доверие — это две взаимоисключающие вещи. Но я с таким же удовольствием расскажу вам то, что вы будете считать сказкой. Верьте чему хотите.