— Да ладно тебе, Лима. Ты такая страстная и сладкая кошечка, что я даже не сомневаюсь, что ты сумеешь придумать для меня что-нибудь приятное, какой-нибудь фокус, который даже мертвого поднимет. Почему бы тебе не забраться ко мне в ванную и посмотреть, что из этого получится?
— Отпусти меня, — процедила разозленная ведьма.
Макс не послушался. Вместо этого он лишь еще крепче схватил Лиму за руки и притянул ближе к себе. Ее топ коснулся воды, отчего сразу проступили очертания груди.
— Я весь день лежал и смотрел, как ты ходишь взад и вперед, командуешь моими людьми, словно этот дом и люди принадлежат тебе. Я слушал твою непрекращающуюся раздражающую, бессмысленную болтовню, пока меня от нее не затошнило. Этот милый ротик наверняка способен на кое-что получше, чем произносить раздражающие меня слова. Давай посмотрим, насколько хорошо ты справишься с другой работой.
Макс рывком притянул Лиму к себе и впился в ее рот. Его язык проскользнул между ее губами точным, отработанным движением. Одной рукой он поддерживал ее затылок, а другая потянулась к ее груди. Он погладил ее, и его ловкие пальцы пробрались под топ и стали ласкать сосок.
Вдруг раздался оглушающий грохот, словно гром, который прозвучал не на улице, а прямо в ванной. Запахло озоном и подул ветер.
Лима вырвалась из объятий Вербицкого, поправила вздернутый топ.
Макс открыл рот в изумлении.
Ее волосы развивались от ветра, который вдруг подул непонятно откуда! Зеленые глаза женщины гневно сверкали!
Губы ее покраснели и стали влажными от его поцелуя, но сложились в недовольную гримасу.
«Лима!» — воскликнул Фома мысленно, ворвался в ванную и застыл, яростно вздыбив шерсть. — «Он тебе сделал больно? Навредил?»
«Нет, Фома. Было даже хорошо, но он разозлил меня. Сильно разозлил».
— Вам придется придумать что-то получше, чем непристойные предложения, чтобы испугать меня, господин Вербицкий. Но хочу предупредить вас, что я отнюдь не безобидная женщина, и вам абсолютно не стоит меня таким образом злить! Всему свое время, Макс! А сейчас ты меня взбесил! Не делай так больше, никогда.
— Ты кто такая? — яростно прошептал Вербицкий.
Фома приблизился к Лиме и встал рядом с ней, гневно размахивая пушистым хвостом и буравя злыми янтарными глазами мужчину.
— Ведьма, — коварно улыбнулась ему Лима.
— Чушь… — процедил Вербицкий. — Лучше бы делом занялась…
Лима взяла себя в руки, сделала вдох-выдох и успокоила свою магию.
— Ты ведешь себя как подросток, и в этом ты не оригинален, Максимилиан Александрович. Все нормальные мужчины, попавшие в твое положение, ведут себя подобным образом только для того, чтобы доказать себе, что они по-прежнему остаются мужчинами. Ты можешь быть распущенным и омерзительным, если тебе это так нравится. Только помни, Макс, что это отразится на тебе, а не на мне.