Пал Саныч даже не стал отпрашиваться у Вадима; не стал ничего придумывать, не стал врать и изворачиваться. Адреналин обжигал его нервы, и Пал Саныч хладнокровно был готов даже к выволочке за отлучение в рабочее время. Все равно. Пофиг.
До нужного дома он добрался быстро; но ему показалось, что целая вечность прошла, и, стоя в небольшой пробке, совсем недолго, всего минут пять, Пал Саныч нетерпеливо барабанил по рулю и готов был выскочить из машины и бежать пешком к своей цели через холодный город, который внезапно накрыло метелью.
Нужную ему дверь Пал Саныч открыл недрогнувшей рукой, как свою собственную, в прихожую ввалился с шумом, топоча ботинками и чертыхаясь. Быстро прошел в спальню, ничуть не опасаясь. Было темно и тихо, пахло сигаретным дымом — у Пал Саныча мелькнула было мысль, что Чу в последние три дня все ж мучился и нескончаемо курил прямо в комнате, — и тут внезапно зажегся свет, крохотный ночник у постели.
Глеб, все в том же красивом костюме, в котором делал предложение Ольге, в белой сорочке и шелковом галстуке, стоящем, наверное, дороже, чем все шмотье Пал Саныча, небрежно закинув ногу на ногу, сидел в кресле и курил, сощурив холодные серые глаза. Видно, что он ждал Пал Саныча совсем недавно; на тумбочке подле него, в пепельнице, не было ни единого окурка, только серый пепел с той самой сигареты, которую он курил. Вероятно, он сам прибыл раньше Пал Саныча всего на несколько минут.
«Во откуда запах дыма», — подумал Пал Саныч и присел от страха, когда Глеб, расправляя плечи, разминая руки, чуть двинулся в кресле.
— Так это ты, — в холодном голосе Глеба не было ни удивления, ни злости, словно Пал Саныч в грязных ботинках и в потасканной куртке посреди его спальни был обычным явлением. — Ну и гадина же ты.
От ужаса Пал Саныч даже дышать не мог, а Глеб, казалось, впал в холодную, отстраненную прострацию, почти медитацию. Он рассматривал своего недоброжелателя внимательно, словно видел впервые и чему-то удивлялся.
— Ты зачем это сделал? — спокойно спросил Глеб. Похоже, он и в самом деле хотел узнать причину, по которой Пал Саныч решился на эту безумную авантюру, и тот забормотал что-то неловкое, неразборчивое, нечленораздельное, стараясь выдумать какую-то вескую и уважительную причину своего поступка — и не смог. С минут Глеб слушал сбивчивые путанные объяснения, какую-то ересь про детей, на которых уходит много денег, и про шубку, которую прошлой зимой так некстати выпросила Леночка, а еще кредит и ипотека… Эта мешанина из мелких проблем и зависти была такой же ничтожной, как мусор, который насобирал Пал Саныч по курилкам, и тот на миг сам замок, с изумлением поняв, что влип в жуткую историю ни с чего, просто так. По глупости. Ни зачем.