— А трахнет он тебя, — продолжал развивать свою мысль Вадим, — обрюхатит, оставит с ребенком — вообще страну покинешь? Или как?
— Не трахнет, — упрямо ответила Олечка.
— Ну, это понятно, ангелы не трахаются, — язвительно заметил Вадим. — Только после свадьбы. В розовых облаках мечты.
Олечка злобно посмотрела на шефа и тот выставил вперед ладони, словно защищаясь от возможного нападения.
— Да-да, хорошо-хорошо, я верю, что ты взрослая и умная, самостоятельная женщина, — проговорил он, тщательно скрывая язвительность, то и дело проскальзывающую в голосе.
— Прожженная прям. Жизнь повидавшая. Но ведешь себя как ребенок! Ну раз так, — у Вадима язык не поворачивался произнести это нелепое слово — «влюбилась», — раз получилось так, то иди, и признайся ему как взрослый человек! Что хныкать-то как девочка в углу с афишей певца?
— Я не могу, — гордо и сурово произнесла Олечка, потупив стыдливо взор. — У него Мара… это будет подло по отношению к другой женщине. Как будто я его отбила. встала между ними. я так не могу. И не буду. Подписывайте заявление.
— Детский сад какой-то! — взорвался Вадим, нервно меряя кабинет шагами. — Мара, Дара, Зара, Лара. да у него этих Мар может быть четыре штуки в одно время. Какое отбила?! Ну Олечка. Ну зачем.
Но Олечка оставалась непреклонна.
— Подписывайте, — шмыгнула носом она и уставилась в угол кабинета.
— Ах так, — зло произнес Вадим, останавливаясь. — Значит, нечестно по отношению к другой женщине. А если он сам подойдет к тебе с целью потрахать — поверишь? Уймешь свои розовые сопли пузырями?
— Как это?! — наивно захлопала ресницами Олечка.
— Да вот так, — пожал плечами Вадим. — Через недельку у Глеба день рождения. Они нынче с Марой отмечать же поехали, Мара через пару дней на курорт укатит. А мы гулять всей конторой будем, через неделю-то. Вот там я вас и сведу; и накинется он на тебя с диким криком и с нехорошим намерением, и ты ему скажешь о своих светлых чувствах. И увидишь ты, как он улепетывает, даже штаны не успев надеть. Поря взрослеть, Олечка. Это не для тебя человек. Ну, не для тебя. Не по Сеньке шапку ломишь. И извини, но другого способа это тебе показать я не знаю.
* * *
Неделю Вадим ходил кругами за Глебом. Чесал макушку, потирал нос, снимал очки и протирал стекла. И размышлял, на какой бы козе подъехать к боссу с вопросом об Олечке. Опрометчиво данное обещание теперь жгло ему язык, Олечка, распечатывая документы, молчала, но при этом бросала такие тоскливые взгляды, полные надежды, что сердце кровью обливалось.
Где-то к середине недели стал ясно, что босс сам ходит кругами, и за кем! За той самой Олечкой, с изумлением понял Вадим, наблюдая, как после краткой встречи с девушкой Глеб отправляется в курилку и выкуривает подряд три сигареты. Однако.