Обычно она не выпивала с утра, даже если ночь была проведена на кухне, в одиночестве. Но сегодня у нее нестерпимо трещала голова, больше от ночных слез, чем от выпитого, и она решительно плеснула коньяка в бокал и выпила залпом. Поморщилась, прикрыла горящий рот ладошкой.
Даже после душа глаза у Мары оставались красными, и она, кое-как приведя себя в порядок и одевшись, решила не изобретать велосипед и нацепила солнцезащитные очки. Представила себе ехидный взгляд Вадима, подумала немного и еще решительно глотнула коньяка. Сегодня ей нужно быть решимой.
«А, плевать! — подумала она зло, подхватывая свою сумку и спешно натягивая сапоги. — К черту благоразумие! К черту!»
* * *
Вадим терпеть не мог, когда Мара к нему приходила.
А она делала это с завидной регулярностью — пасти своего обожаемого Глеба. Ведь в отличие от всех остальных, Мара прекрасно видела, когда Вадим врет, а когда нет, и бессовестно пользовалась этим. Как она это делала — Вадим понять не мог, и очень бесился, когда Мара раскусывает его, как малолетнего мальчишку. Он прилагал все свои силы и все свое умение употреблял на то, чтобы обмануть Мару, но не выходило. Просто мистика какая-то.
Поэтому, когда она появилась на пороге его кабинета, Вадим смог лишь кисло улыбнуться ей в ответ на приветствие.
— А мой где? — не здороваясь, поинтересовалась Мара, бесцеремонно плюхая сумку на стол Вадима и шлепаясь на стул прямо перед ним.
— Опять пила всю ночь? — неприязненно поинтересовался Вадим, оглядывая непроницаемое лицо Мары. Та, понимая, что скрыть свое состояние не получилось, поморщилась и сняла очки.
— Не твое дело, — нагло уставившись в лицо Вадима покрасневшими, опухшими глазами, ответила она, устраиваясь удобнее и распахивая пальто. — Ты мне лучше вот что скажи. С кем это Глеб закрутил? Вчера явился поздно, натрахавшись так, что ноги волочил. Кто она? Серьезно у него, или так, с жиру бесится?
Мара чуть усмехнулась, глядя, как под ее внимательным взглядом Вадим нервно завозился в своем кресле, как нашкодивший мальчишка.
«Знает!» — подумала Мара с нехорошим удовлетворением.
— Ну, так кто она? — небрежно повторила Мара, извлекая из сумки зеркальце и принимаясь разглядывать себя.
— Мара, ну что ты несешь, — с досадой произнес Вадим, понимая, что в очередной раз выкрутиться ему не удастся, Мары вытянет у него по капле информацию. — Ну какие бабы…
— Поговори мне еще, — грубо перебила Вадима Мара. — Он встречать меня должен был, с дымящимся членом наперевес. А у него не то, чтоб не дымилось — высосано досуха было.
— Мара! — рявкнул Вадим, как-то особо брезгливо отталкивая от себя папку с документами.