— Пора.
Павел ещё сильнее прижал её к себе, быстро поцеловал и махнул топтавшемуся поблизости Ясеню:
— Пошли, Серёг.
Пока Злата, Павел и Ясень обменивались новостями, Андрей подошёл к ветле, где сидела дозором изнывающая от волнения Ирина и негромко сказал:
— Мы пошли. Следи за улицей. Если что — свисти, как договаривались. Свисток у тебя? Ирина с готовностью показала на грудь, где болтался на шнурке тускло поблёскивающий латунным боком антикварный свисток из коллекции Павла.
— Умница, — Андрей ласково улыбнулся, и Ирина вдруг испугалась.
А если они попадут в беду?
Видимо, на её лице отразились все переживания, потому что проницательный Симонов добавил:
— Будет совсем плохо — звони в милицию. Павел же тебе телефон оставил?
— Да… Иди…
Андрей снова ободряюще улыбнулся, повернулся, чтобы уходить и вдруг быстро шепнул:
— Я тебя люблю.
Ирина, уже давно ни на что не надеявшаяся и поставившая на их с Андреем счастливом совместном будущем крест, совершенно неромантично вытаращила глаза. И тут же поняла, что если на кого сейчас и похожа, так на изумлённую до крайности довольно крупную короткошёрстную обезьянку, уцепившуюся за ветку, а уж точно не на счастливую девушку, которой только что признались в любви. А поняв, застонала, ткнувшись лбом в кору. Стало больно. К счастью, Андрей уже ушёл. Потрясённая Ирина смотрела ему вслед и думала о том, что, пожалуй, ещё никто из её подруг не слышал более оригинального признания в любви. Вопреки тревожной ситуации она была счастлива.
Разведчица и вызванный ею передовой (и он же основной) отряд тем временем без помех проникли в «Гнездо тренингистов». Злата телеграфным стилем шёпотом ввела соратников в курс дела, и все вошли в дом.
Павел сразу же заинтересовался дверью, расположенной справа от входа. Это оказалась комната охраны. Злата выглянула из-за его плеча и осмотрелась. На большом, как у них в школе, стенде на крючочках ровными рядами висели ключи. Нижний ряд — первый этаж. Дальше — второй, третий. И, наконец, четвёртый. На каждом брелок. Разные этажи — разного цвета брелки. Красный — цоколь. Жёлтый — первый этаж. Зелёный — второй. Синий — третий. И, наконец, белый — четвёртый. Всё аккуратно подписано. «Очаровательный педантизм», — подумала Злата. Павел удовлетворённо заметил:
— Отлично. Не придётся ничего ломать.
Злата выбрала нужный ключ и заперла коридор, в котором находилась комната поварихи:
— На всякий случай. И надо бы постараться не шуметь.
— Давайте разделимся, — Андрей, который, с висевшим на шее фотоаппаратом, сильно смахивал на туриста, стал снимать ключи. — Я пойду на четвёртый за Алиной. Она меня знает и пойдёт со мной — это раз. И два — попробую в кабинетах пошуровать. Надеюсь, найду что-нибудь о деятельности этой высокодуховной организации. Я тут, пока ждал, с местными побеседовал, пока ждал. Так все уверены, что здесь что-то нечисто. Про педофилию не говорят, но отмечают, что подавляющее большинство приходящих и приезжающих сюда очень молоды. Возможно, даже подростки. И о наркотиках аборигены тоже упоминают. Надо бы поискать.