Он вздрогнул, как от сильнейшей пощечины. Что ей известно? Или это просто выражение? Просто неудачное словосочетание, ударившее в яблочко? Скорее всего ему сейчас кажется подозрительным все, что связано с ней.
Девушка приближалась, шаг за шагом, медленно, изящно, заставив Армана смотреть на нее заворожено, как несмышленого мальчишку. Словно никогда прежде художник не видел женских прелестей.
— А ты, значит, ангел? — усмехнулся он, невольно вдыхая дурманящий аромат её кожи и начисто проигрывая схватку со своей одержимостью. Он прекрасно осознавал, что его связывают, околдовывают, и ничего не мог поделать, желание, неистовое, болезненное прожигало насквозь.
— Вам ничего не мешает проверить, — прошептала Жизель, опустив ресницы и сделав к нему ещё один шаг.
— Я не сплю со своими студентками!
— Мой любимый декан отменный лгунишка, — подкрадывалась Жизель, медленно расстегивая пуговички на своей белоснежной рубашке. — Или вам напомнить?
В разрезе замаячили аппетитные полушария, он как голодный зверь взирал на нежную грудь. Забыл, где находится. Кто он такой. Ничего не имело значение, только ее тело, манящее, до боли желанное.
— Тогда в клубе… это ведь была ты… — аромат ее похоти ласкал его губы.
— Меня можно с кем-то спутать? — она опустила голову, и взгляд сочетал в себе невинность и небывалый разврат. Как в одном человека это может так гармонично сочетаться?
— Что тебе нужно, Жизель? — это битва давно проиграна, он понимал, она знала.
— Не все сразу, господин декан, — она так близко, что грудь в белом кружевном лифчике, выглядывающая из расстегнутой рубашки, касалась его. — Со временем… я удовлетворю, — облизала кончиком языка свои приоткрытые губы, — ваше любопытство…
Девушка протянула руку, к его прокушенной губе, нежно провела подушечкой пальца, и засунула его себе в рот.
— Ммм, вкусно, вы невероятно сладкий, господин декан…
Его зверь внутри забился в грудной клетке, озверел, чуя аромат дурманящей похоти. Арман схватил ее за затылок и притянул к себе, впился в губы, озверевший, требовательный, проник языком в сладкий рот, орудовал там, желая языком добраться до ее сути. Вторая рука легла на талию, он прижал девушку к себе до хруста костей.
Желания, сдерживаемые им так долго, сейчас мощнейшим потоком выходили из него, окружали их плотной стеной одержимости. Сейчас ему было плевать, что происходит вокруг, не было проблем, мыслей, только ее тело, обладать, сию минуту, уже.
Жизель издала стон ему в рот, тихий, до дрожи порочный, отравляя его еще сильней, пробуждая зверя брать свое. Ее ручки пробирались сквозь его рубашку, коготки царапали спину, маска невинности спадала, обнажая ее дикую суть.