— Как ты попала в квартиру? — Арман смотрит, и не верит глазам.
— Когда есть желание, закрытые двери не могут его остановить, — перекатывается на кровати, ложится на живот, подперев руками подбородок, покручивая попкой.
— Что тебе от меня нужно?! — он взрывается. Злится на себя, а нее, за то, что играет им как хочет. Вертит в разные стороны, а он пускает слюни, охваченный желанием. Он хотел ее увидеть, но теперь осознав, как спокойно Жизель вторглась в его обитель, пришел в ярость.
— Ты… пока тебя дожидалась, — перекатывается на спину, томно облизывает два пальца, и проводит ими по шее, груди, спускается ниже, — мне было так одиноко… холодно…
— Прекрати свои игры! — художник жадно ловит каждое движение, пытаясь сохранить лицо непроницаемым, получается так себе.
— Заставь меня, — сверкает двумя сапфирами, и смеется, эротичным глубоким голосом, так что член превращается в железо, а яйца скручивает от невыносимой боли.
— Заставлю, всю дурь из твоей башки выбью, — делает глубокий вдох, и ее аромат проникает в него, пропитывает нутро, взывая к зверю внутри. Запах желанной самки, срывает тормоза.
— Угрозы… угрозы…, - высовывает кончик языка и закатывает глаза, — А где действия?
Арман хватает ее за плечи, одним рывком поднимает с постели и ставит перед собой. Под пальцами ощущается шелковистая, нежная кожа, и он мнет ее, сжимает нещадно, и видит, как сапфировые глаза загораются похотью. Ей нравится.
Со звериным рыком впивается в ее губы, одержимо терзает их, покусывает, проникает в рот языком. Горловой стон Жизель, вибрирует у него на языке, проходит дальше по телу. Художник продолжает безжалостно орудовать у нее во рту, пьет ее и не может остановиться.
Еще ни разу его зверь не вел себя так нагло во время секса. Арман был уверен, что держит его под контролем, но сейчас волк хотел самку, неистово, беспощадно, он хотел упиваться ее телом. Хищник, сидевший на голодном пайке, вырывался на свободу, и у художника не было сил его сдерживать. И впервые в жизни он не хотел этого. Сейчас, хотя бы на несколько минут, он хотел потерять контроль, хотел обладать без запретов, без ограничений.
С рыком сорвал лифчик, разорвал трусики, чуть отстранился, впиваясь взглядом в обнаженное тело. В затуманенных желанием глазах, она была совершенна. Припал к груди, ощущая как под его языком, сосок сжимается, твердеет. Острая боль наслаждения прошлась по телу. Он потянул розовую плоть зубами, чуть прикусил.