Глаза, полуночные озера, наполненные неведомой ему магией, они менялись, искрились, казалось, там внутри спрятана вселенная. И эта вселенная, одним мощным, сокрушительным потоком хлынула в него. Просачиваясь через поры, заполняя его собой, подчиняя, и заставляя кружить вокруг нее.
Арман хотел что-то сказать, вместе с дивными ощущениями наполненности пришел и страх, он хотел просить прекратить, но слова застряли в горле. Он лишь беспомощно хрипел, позволяя ее энергии исследовать себя. Бесстыдно блуждать по самым сокровенным закоулкам его души, прикасаться к сердцу и без труда выведывать тайны.
Жизель выворачивала его наизнанку. Не щадя, не пытаясь смягчить вторжение. Она что-то искала, нечто родное, подконтрольное ей. И нашла. Монстр кинулся ей на встречу, довольно урча. Его волк обрел недостающию силу, чтобы захватить контроль, чтобы победить в схватке с Арманом.
Зверь рвал его внутри на части, метался, стремясь вырваться на волю. Столько лет сдерживаемый, сейчас он получал энергию, получить все, чего так долго ждал. Арман сопротивлялся, он упал на землю, и застонал, боль ломала кости, выкручивала руки и ноги, ему казалось, его заживо разрывает на куски. Но он продолжал сопротивляться, продолжал борьбу, не желая сдаваться. Он сумел прервать зрительный контакт, боль помогла, желание укротить зверя, не дать ему разорвать его сущность, окончательно не стать монстром жила в нем и питала, помогая все еще сохранять человеческую форму. Это желание сражалось с неукротимой силой, которая, как он уже осознал, рано или поздно подомнет его под себя.
Что она с ним делает? Кто она такая?
— Смотри на меня, — голос Жизель прозвучал как раскат грома, как приказ, которого он не мог ослушаться.
И Арман вновь смотрел в глаза, ставшие тьмой с вкраплениями янтарных прожилок. Янтарь кружил над ним, он дергал за невидимые нити, вытягивал из него зверя. Силком, с болью, кровью, раня душу, заставляя покориться нечеловеческой силе.
Его волк беспощадный к художнику, терзавший его годами, ластился к Жизель. Он урчал и хотел тереться об нее, хотел упасть к ее ногам и ждать приказа. Зверь принадлежал ей. Она была его хозяйкой, это ощущалось как факт, как вердикт, приговор.
Арман ощутил, как меняется тело, как руки покрываются шерстью, когтями, как удлиняется лицо. Он выл, извиваясь, из последних сил сопротивляясь обращению. Рычал, в немой мольбе прекратить пытку. Но она тянула и тянула его зверя на свет. Волк должен был вырваться, ощутить свободу и поглотить Армана, полностью уничтожить человеческую суть.