— О чем ты?
— Нам сейчас надо ехать в академию. Подозреваю, сегодня нечто должно произойти. Арман, прошу, — она взяла его лицо в руки, — сделай усилие, приди в себя!
— Что ты узнала? Где Фабьен? Объясни все толком?
— Он ждет в машине. А ты сейчас пойдешь, умоешься, приведешь себя в порядок. Расскажешь мне все что знаешь. И мы поедем. Ты меня понял? — в голосе звучал приказ. — И возможно, мы сделали поспешные выводы, о твоей Жизель.
— Жизель… — слово пробежало разрядом тока по израненному сердцу.
— Арман! Живо! Я сказала, нет времени! — пинками, криками, угрозами, Габи все же загнала его в ванную. Собственноручно раздела и включила холодный душ.
Холодная вода немного привела художника в чувство. Подруга задавала вопросы. Он отвечал. Рассказывал все, ничего не скрывая. Юлить, утаивать, Арман сейчас был не способен. И еще некое чутье, его зверь подсказывал — необходимо рассказать Габи все.
Когда она закончила допрос, он был уже вполне дееспособен. Насколько это было вообще возможно в его теперешнем состоянии. Они вышли из квартиры, в автомобиле за рулем сидел Фабьен.
— Ты как, дружище? — друг тронулся с места, мчась по пустынной ночной дороге к академии.
— Пойдет, — Арман выдавил из себя подобие улыбки.
— Ты можешь объяснить, зачем мы едем в академию именно сейчас, ночью? — художник посмотрел на Габи, сидевшую рядом с ним на заднем сиденье.
— Завтра может быть поздно, — девушка была собрана, серьезна, и явно не желала отвечать на вопросы.
Арман не стал ее допытывать. Прекрасно зная характер подруги. Если она решила хранить молчание, то и под пытками слова лишнего не скажет. Фабьен пытался улыбаться, говорить на отвлеченные темы, шутить, но выходило все наигранно. Потому через некоторое время в машине повисла давящая тишина.
Автомобиль свернул к академии. Небо было затянуто мрачными черными тучами, луны не было видно. Над зданием невидимым облаком кружил леденящий страх. Троица невольно поежилась.
С чем или кем они имеют дело? Смогут ли выбраться живыми, или эта ночь станет для них последней? Арман склонялся ко второму варианту. И это ничуть его не пугало. Жизнь дальше, без Жизель, не имела смысла. Он уже уничтожен, осталась лишь его бренная оболочка, и зверь внутри, который тоже скулил по своей самке.
Габи вылезла из машины первой. Мужчины за ней.
— Держимся рядом, не расходимся, — она говорила тихо, приглушенно, постоянно всматриваясь в темноту. — Подкрепление тут недалеко. Если будет нужно, парни нас прикроют.
Дверь в академию была не заперта. Только они переступили порог, как стало не хватать воздуха. Каждый глоток кислорода давался с трудом, ноги стали ватными, и с каждый шагом становилось все труднее оторвать их от пола.