— Лори?..
Ноал повернул ее к себе, заставив посмотреть в глаза.
— Солнышко, что такое? — большими пальцами он стер выступившие хрустальные капельки. — Я сделал тебе больно?
Девушка покачала головой.
— Нет, Ноал, все было волшебно… Просто… я так тебя люблю… — не выдержав, Лори всхлипнула, еще больше поддаваясь чувствам, и слезы вновь начали сочиться из глаз.
— Ну что ты, маленькая, — он прижал ее к себе, гладя по спине. — Я тоже люблю тебя, Лори. Ты — моя девочка. Мое сокровище. Моя радость.
Но почему от каждого последующего слова плакать хотелось сильнее? И даже его успокаивающие объятья и непрекращающиеся поглаживания по спине не могли унять льющиеся теперь без остановки соленые слезы.
— Ну что, ты глупенькая? Что случилось? — он продолжал гладить ее, покрывая щеки, нос, губы и подбородок поцелуями. — Девочка моя, не пугай меня. Лори…
Но слезы лились, не желая слушаться хозяйку.
Я хочу от тебя ребенка…
Как же ей хотелось произнести эти слова! Но из ее горла вырвался очередной всхлип.
— Ш-ш-ш, — мужчина начал укачивать ее в своих объятьях, словно ребенка.
Он был такой теплый. Вкусный. Родной.
И от этого плакать хотелось еще сильнее.
Почему на горизонте показалась Роксана?! Почему?!
* * *
Постепенно внезапно накатившая истерика сошла на нет, и Лорлиона забылась беспокойным сном.
А Ноал в задумчивости продолжал гладить ее по спине, крепко сжимая зубы.
Ведь она плакала не просто так. Она услышала его шепот. И ее задело то, что он убил возможную жизнь. Пресек вероятность зарождения этой жизни.
И почему ему самому от этого осознания стало так тошно?
Его девочка не должна страдать из-за его оплошностей.
Роксана… он разберется с этой принцессой.
И Лори сможет вздохнуть спокойно.
Ноал бросил взгляд на стол. Вернее на верхний ящик, в котором лежала бархатная коробочка.
У Лорлионы через пару месяцев день рождения. Так может, она осчастливит и его, согласившись связать их судьбы уже в присутствии священника?
Отец, разумеется, не будет против. Как и мама.
Вот только родитель Лорлионы… что он скажет, если он попросит у него ее руки? Фигуры его полета просчитывают все наперед, и возможность оказаться в навязанных рамках может грозить отказом.
Дальше тянуть с правдой о ее происхождении смысла нет. Он скажет ей, что в курсе, кто ее отец. И выдержит удар возмущения.
Если нужно, сделает все, чтобы снова завоевать ее доверие.
Ноал склонился и поцеловал золотую макушку сопящей ему в шею девушки.
Он оградит ее от всех бед.
В этом он может поклясться сам себе. И всему миру.
Лорлиона — это подарок судьбы, который он не намерен терять. Его любимый подарок.