Следует после обыскать комнату на наличие еще двух кинжалов.
Иррьят дотронулся до рукоятки.
Она напала на него, не задумываясь. Выждала момент, когда он подойдет на расстояние удара, и тут же хотела впиться в плоть.
Красавица.
Он бы поступил точно также.
С каждой ее выходкой уважение к врагу росло. Как бы это не было парадоксально.
Когда они дошли до дверей, ведущих в гарем, Максуэл остановился.
- Ты отплатила им кровью на кровь?
- Да.
Он кивнул, толкая створки.
Что же, значит, наказание теперь в его руках. Справедливее было бы предоставить ее рукам завершить начатое, но, скорее всего, Элгиссиора откажется.
Завидев господина, воительницы поспешили построиться в шеренгу, распрямляя спины и соблазнительно выпячивая груди.
Вот только он пришел не за выбором гурии на эту ночь. Сегодня замок услышит крики не страсти, а отчаяния.
***
Гиса догадывалась, куда он ее приведет. Но никак не ожидала увидеть такое количество девушек, жаждущих получить внимание оборотня.
И ведь каждая буквально сияла изнутри! Аристократическая бледность кожи, шелковистые волосы цвета луны, и красивые, стройные тела, в которых чувствовалась грация и сила. Это были не простые наложницы. Все они здесь, подобно трем, кто пришел с оружием в ее комнату, умели постоять за себя. Гурии – воительницы.
Понять это можно было с первого взгляда. И дело даже не в военной выправке и моментальном построении, нет. В них чувствовалось не бездумное подчинение к вышестоящему чину, а нечто другое. Смотреть на то, как слаженно, натренированно, девушки предстали пред Иррьятом, было сродни наблюдению за переливами воды в фонтане. Или же играми языков пламени в камине. Их действия завораживали.
Поэтому Элгиссиора вздрогнула от наступившей абсолютной тишины и резко разрезавшей ее голоса Максуэла.
- Пока меня не было, некоторые из вас решили, будто достойны самостоятельно решать судьбу моих пленников. – Он не сдвинулся с места, все еще оставаясь возле входа в просторные покои. Но того и не требовалось. Каждому слову хозяина внимали чуть ли не задержав дыхание.
И ведь Гиса тоже поймала себя на мысли, что сейчас вряд ли осмелилась бы произнести хоть звук.
Страшный мужчина. Он за какие-то мгновения подчиняет ситуацию себе. Целиком и полностью заставляет слушать его. Идти за ним. Склонять голову.
Девушки склонили головы, не решаясь поднять взор. Все до единой.
А вот это странно. Ведь участвовали в заговоре лишь трое.
Или обсуждение шло в большом кругу? А подружки с кинжалами – те, кого выбрали коллегиально?
Гиса скосила глаза на оборотня. Тот надел на лицо маску невозмутимости, поэтому трудно было сказать, всегда ли при выговоре его наложницы должны вести себя так тихо, или же сегодня особенный случай.