— Ты что делаешь? — прижала к себе сумочку. — Я уже и в туалет без твоего присутствия сходить не могу?
— Можешь, конечно, — засунул руки в карманы. — Только ответь, ты что сейчас вытворяла там? Что за контактная импровизация?
— Тогда встречный вопрос, а на кой черт ты их позвал, раз мне нельзя даже тупо потанцевать с другом?
— Потанцевать без проблем, но не липнуть к нему всей плоскостью. Или ты до сих пор не поняла серьезность моих намерений? — и сделал шаг ко мне, отчего я инстинктивно попятилась к раковинам.
— Да, Влад. Я до сих пор не могу поверить в то, что ты все это время… — но даже договаривать не стала, настолько было противно.
— Мечтал о тебе? — и еще шаг. — Любил тебя? — теперь он стоял в метре от меня. — В мире творится такой кошмар, что тебе и не снилось. А я ничего противозаконного не делаю, я честен с тобой. Мы никогда не были папочкой и дочуркой. Может, открою тайну, но я тебя не считал дочерью. Ты была дочерью женщины, на которой я женился. Кстати, — самодовольно ухмыльнулся, — раз уж ты теперь совершеннолетняя, мы вправе позволить себе первый поцелуй.
— Нет! — вжалась поясницей в раковину.
— Всего-то поцелуй, Алиса.
В секунду он оказался передо мной, руки по-хозяйски положил на талию. А я машинально опустила голову.
— Посмотри на меня, — произнес жестко, сухо.
— Нет.
— Не вынуждай, Алис.
— Ненавижу тебя. Всем своим существом ненавижу.
На что он схватил одной рукой меня за затылок и силой заставил посмотреть на себя.
— А знаешь, — прошептал, — сопротивление мне даже нравится. Есть в этом что-то первобытное, — и накрыл мои губы своими.
От Влада пахло дорогим парфюмом и крепким алкоголем, все ж пил он далеко не шампанское. Видимо по мозгам ему хорошо ударило, раз пошел на такой риск. И пусть этот поцелуй не был в моей жизни первым, однако он точно запомнится навсегда, останется клеймом на губах, но я терпела, а пока терпела, шарила свободной рукой у себя за спиной. И, черт возьми, нашла то, что нужно. Влад в свою очередь настолько увлекся, настолько вошел во вкус и настолько утратил бдительность, что не успел среагировать, когда я замахнулась. Через мгновение отчим схватился за голову и отпрянул в сторону. Из рассечения у виска потекла густая кровь, я же стояла как онемевшая с металлическим диспенсором в руках, на котором аж вмятина появилась.
— Твою мать, Алиса, — прорычал он.
И я очнулась. Очнулась и бросилась к двери.
— Стой! — метнулся ко мне, и я второй раз ударила его этой штукой, только попала по руке.
Если не сейчас, то уже никогда.