— Денис Александрович? — в кабинет заглянула Рита. — К вам Лев Евгеньевич.
— Да, да, пусть заходит. И принеси нам кофе, будь добра.
Доктор зашел следом за горничной, после чего дождался, когда она покинет кабинет и только тогда сел за стол. У меня же подскочил пульс, а в висках застучало.
— Не томите, — достал из кармана пачку сигарет и положил справа от себя.
— Курить недавно бросили? — кивнул на пачку.
— Полгода как. А это уже своего рода ритуал, когда появляется желание затянуться.
— А желание появляется, когда нервничаете?
— Вроде того, — так, это мне уже не нравится. Лезет, куда не просят. — Что с Алисой?
— С Алисой все хорошо, — пожал плечами. — Девушка морально истощена, конечно. Есть явные признаки затяжной депрессии, она все еще переживает смерть матери. В остальном совершенно нормальный здравомыслящий человек.
— Она же вам рассказала о том, что с ней произошло?
— Об отчиме? Да, рассказала.
— Вы верите ей?
— Верю, — кивнул уверенно. — И в какой-то степени восхищен её бесстрашием. Она, хочу вам сказать, еще хорошо держится, но в любой момент может сломаться. А чтобы этого не произошло, ей нужен тот, кто верит в неё.
— О болезни матери тоже поведала?
— Безусловно. С этого, можно сказать, наше общение и началось. Однако у меня имеются сомнения относительно верно поставленного диагноза. Алиса довольно подробно описала состояние своей матери. И я переговорил с коллегами, среди которых есть психиатры с многолетним опытом работы в государственных учреждениях, так вот они не смогли с полной уверенностью подтвердить то, что у матери девушки была параноидальная шизофрения. Конечно, для более точных выводов хорошо было бы иметь на руках историю болезни, но таковой нет, как и самой пациентки.
— И как Алиса сейчас?
— А вы не знаете? — уставился на меня удивленными глазами.
— Видите ли, я с Алисой не так уж и хорошо знаком, если точнее, вообще не знаком. Просто так сложилось, что я решил ей помочь. И общение у нас как-то пока не складывается.
— Хм, странно. О вас она отзывается с большим уважением и симпатией. Попробуйте наладить с ней контакт. Алиса очень нуждается в, скажем так, взрослом друге, в человеке, который способен и понять её, и защитить.
— Но вы же продолжите сеансы?
— Да, конечно. Тем более за неделю мы добились неплохих результатов, она уже свободно говорит о том, что её беспокоит.
— Большое спасибо, Лев Евгеньевич.
— Подружитесь с ней, — и поспешил подняться, — мы существа социальные, нам необходимо общение и поддержка.
Да уж, подружиться… легче сказать, чем сделать. Как я подружусь с девчонкой, о которой мечтаю по ночам? Бля, да я не лучше урода Венеса. Мне лучше вообще к ней не подходить иначе в один прекрасный момент может так клапаны сорвать, что потом до конца жизни не отмоюсь. Алиса слишком молодая, ей бы учиться, встречаться с ровесниками, флиртовать, ходить по киношкам, болтать с подружками. А я… я уже давно срубленное дерево, которое снаружи обрастает мхом, а внутри трухлеет. В моей жизни остались только дети, да и с ними, если честно, я справляюсь так себе. Они растут без моего участия.