— Это наша страна самая лучшая в мире, — произнесла Айя, когда мы въехали в очередную деревушку и под колеса кареты бросились ребятишки, вынуждая возницу остановиться. Айя вышла на улицу, я за ней. Ребята окружили нас, а она, смеясь, достала сумку и принялась вынимать из нее сладости. Бэла по ее просьбе бросила детям горсть мелочи. Они устроили кучу малу, и самый маленький малыш упал и заплакал. Ему было чуть больше года, он еще ходил вперевалку, осторожно ступая босыми ногами в дорожную пыль. Айя подхватила его на руки, не боясь испачкаться.
— О небеса, до чего же он совершенен! — искренне воскликнула она, прижимая ребенка к себе. — Нет чуда больше, чем рождение. Только рождение уравновешивает смерть и придает жизни смысл.
Она на мгновение зарылась лицом в его кудряшки, затем поставила на землю и вручила ему засахаренный фрукт и монетку, которую малыш зажал в кулачке.
— Иди домой, — погладила она малыша, — и не забудь отдать матери монету.
Он поковылял прочь, вдали от дороги его подхватила на руки женщина, перед этим низко поклонившаяся Айе. А я подумала, что ужасно высокомерная со своей обслугой, даже со мной, Айя еще и добрая, и тонко чувствующая. Она нравилась мне все больше.
Мы поехали дальше. Бэла радовалась тому, что следующая ночевка будет в придорожном трактире, и им конечно же выдадут лучшую из комнат наверху. Айя задумчиво молчала. Беседовать она не хотела, это было на нее не похоже. До этого она с удовольствием обучала меня своему языку и смеялась, когда я коверкала слова. Теперь же все чаще выглядывала в окно, словно чего-то выжидая, томилась и мрачнела на глазах. Недалеко от перекрестка она крикнула вознице, и он, ни слова не говоря, повернул в сторону и остановил за деревьями. Солдаты встали вокруг, мы вышли.
— Что-то случилось, госпожа? — встревоженно спросила Бэла.
— Ничего, уймись. Мы ждем Вана, которого я отправляла с посланием.
Мы ждали около часа. Наконец, на дороге показалось облако пыли. Скакал верховой отряд, за ним в отдалении тащилась повозка. Пятеро мужчин, подъехав, спешились и поклонились. Один из них был солдатом Айи, остальные были одеты в простую серую одежду, кожа их была смугла и запылена. Их главарь, высокий, атлетично сложенный мужчина с волнистыми темными волосами, падающими на плечи, и пронзительными серыми глазами подошел ко мне. Его руки обвивали татуировки, прятались за рукавами рубашки и выглядывали из-за воротника.
— Она? — спросил он и кивнул в мою сторону. Из-за этого движения шея на мгновение обнажилась, продемонстрировав мне оскаленную змеиную пасть. Я похолодела.