Внезапно мышь затихла. А на улице что-то явственно хрустнуло. Отродясь там ничего не хрустело. Я напряглась. Не очень то верилось, что в малой Покровке могут обитать маньяки, но на своей шкуре проверять не хотелось. И не вспомнить, где телефон бросила, возможно уже полицию надо вызывать.
За окном мелькнул силуэт. У страха, конечно, глаза велики, но я была почти уверена, что это взрослый мужик. Икнула со страху, понеслась на кухню. Ножик хватать даже не подумала — и в страшном сне не представляю, как его в человека втыкать. Взяла скалку, если хорошенько размахнуться, то практически бита.
Только вооружилась, как в дверь постучали. Очень вежливые маньяки, учитывая, что у меня два окна нараспашку. Мелькнула было мысль, что это Егор, но тут же погасла. Слишком мала вероятность. За доли секунд решила — нужно брать неожиданностью. Поэтому тихонько о кинула крючок, на который запиралась, и с воплем выскочила на улицу. Размахнулась даже.
Хорошо, что ударить не успела. Потому что на крылечке стоял дядь Ваня.
— Здрасьте, — растерянно поздоровалась я. — Спокойной ночи. То есть, добрый вечер!
Дядь Ваня со своими двумя сутулыми метрами роста был очень узнаваем — не ошибиться и в темноте. Он крякнул в ответ, словно тоже желая доброй ночи, но не зная как подобрать слова — видимо вид меня в пижаме и со скалкой привёл его в замешательство.
— Что-то случилось? — наконец догадалась спросить я.
— Вот, — дядь Ваня вывел из-за своей спины ребёнка. Я моргнула, ребёнок никуда не делся. — Ходил в темноте и искал дом с зелёной крышей.
— Никита?
— Ты знаешь этого мальчика?
Я вздохнула. Опомнилась и опустила скалку. Подозвала ребенка к себе, он шагнул, но неуверенно.
— Дядь Вань, это сын моих знакомых. Сейчас его родителям позвоню.
Сосед растворился в темноте. Я стояла, держала Никиткину ладонь и не знала, что делать. Как, что? Обратно вести, немедленно, сейчас же!
— Опять папа одного оставил? — подозрительно спросила я.
— Нет, с няней… он по работе уехал.
— Как уехал, у вас же гости?
Сказала и покраснела — это же выдавал мой интерес к их дому вообще и папе в частности. Но Никитка внимания не обратил.
— Это Риткины. Няни. Она спросила — можно? Сказала, что домой заходить не будут, если на кухню только. Я разрешил и дома сидел. А потом свет выключился. Папа умеет генератор включать, а я нет. И эти смеются, музыку в машине включили… и темно. Мне страшно стало, я и ушёл.
— Вот сучка! — в сердцах воскликнула я. — Скандалить пойдём или у меня останешься?
— У тебя. А папе я звонил, у него телефон выключен. И приедет только завтра.