С этими словами он вышел, плотно прикрыв за собой дверь в каюту, а я оказалась в полной темноте, захваченная настоящей паникой и отчаянием.
Меня укачал плавный ход судна, потому что очнулась я только поздним утром, когда в каюту решительно зашел сам старейшина Николас, неприятно улыбаясь и позвякивая какими-то браслетами. Один он мастерски защелкнул у меня на шее, а другой обернул вокруг своей руки.
— Теперь точно не убежишь, девчонка! — Николас дернул рукой, и я закричала от боли. Металлический ободок вонзился в кожу, отчего я подскочила с кровати, как ошпаренная. — Оуэн пожалеет, что сбежал с судна, я ему припомню все забытые истины хранителей. Слабаки! Оставили девчонок и уплыли в одиночку, глупцы. Думают, что им удастся найти помощь в ближайших городах, но нет! Я позаботился о том, чтобы Блэкпорт оказался недоступен для всех, кого я больше не желаю видеть!
Черты лица Николаса исказились, и теперь он походил на безумца, которого долгое время прятали от мира и нечаянно выпустили на свет. Красные глаза, трясущиеся руки и брызгающая слюна делали старейшину не просто безумцем, а страшным и неуправляемым хранителем. Он тащил меня на нижнюю палубу, не разбирая дороги.
— Мы прибыли! — крикнул Николас, когда корабль ткнулся носом в туман. Я ослепла и оглохла, настолько непроницаема оказалась защита Блэкпорта, но боль, обжигавшая кожу шеи, не давала забыться ни на мгновенье.
Когда туман расступился, моему взгляду открылось поистине великолепное и мрачное зрелище. Огромный мощный и необъятный город стоял на черном облаке, клубящемся там, где должно было быть море. Высокие каменные стены грозными стражами возвышались по правую и левую сторону. Острые пики-зубцы открывались, давая возможность кораблю причалить. Замшелые камни в сложном, невиданном мной ранее механизме, симметрично двигались, как шестеренки, приводя в движение зубастую решетку, поднимающуюся в туманную высь. Необитаемая тишина и серая мгла встречала наш корабль по ту сторону стен, открывая вид на небольшой порт. По черному клубящемуся настилу узеньких улочек тяжело катились груженые чем-то самоходные машины, окна ближайших зданий стояли наглухо заколоченными. Небо здесь закрывали низкие, набухшие от влаги тучи, и я поняла, почему старейшина так бледен. Плавучий город оказался самой преисподней.
— Папочка, — пропищала рядом со мной Марлен, оказавшаяся в таком же положении, что и я. Ее держал сразу двое хранителей, злобно дергая за локти, а демоница шипела и плевалась. — Я попала во тьму за пределами нашего светлого мира.