— Мисс, я не знаю, — растерянно ответил парнишка. Он едва поспевал за мной. — Ваша горничная послала меня за вами.
— Мисс Пруденс? — удивилась я и решила отложить расспросы на потом.
Когда я взлетела по узкой лестнице к себе в комнату, спина под накинутым, но незастёгнутым пальто была мокрой от пота. Блузка противно липла к влажной коже. Лоб покрылся испариной. Мне пришлось раздраженно убрать за уши несколько выбившихся из прически прядей.
— Что тут… произошло?
Пытаясь восстановить дыхание, я глотала ртом воздух. Тот вдруг застрял где-то в глотке. Мисс Пруденс, стоящая ко мне спиной, обернулась. На ее руках лежала Букля, безжизненная и неподвижная. Ее белые полураспахнутые крылья, казалось, навечно замерли в последней попытке взлететь.
— Мисс, — в голосе горничной звенели слезы, — я пришла прибраться и увидела вашу сову. Ее трясло. Я испугалась. А она вдруг как закричит! — мисс Пруденс вздрогнула, слова давались ей с трудом. — Клянусь Единым, я не трогала ее!
Я механически протянула руки, и в них тут же с явным облегчением вложили Буклю. От нее все еще исходило тепло, и сердце сжалось. Глаза защипало.
— Букля… — почти беззвучно прошептала я.
Ее сильное тело казалось каким-то слабым и беззащитным. Волна жалости, вины и боли захлестнула меня. Не мигая, я смотрела на своего питомца. Неужели предсказание начало сбываться?
Я сморгнула слезы и застыла.
Подождите, что это?
Позабыв о слезах, я неверяще установилась на левое крыло. Мне показалось, или оно и правда шевельнулось?
Я склонилась к Букле и не сразу, но различила неровное биение сердца. Она еще жива!
Не помня себя от страха, я сорвалась с места, едва не сбив с ног любопытного парнишку, так и не вышедшего из комнаты. Мне в спину полетели вопросы мисс Пруденс, которые я полностью проигнорировала. Нет времени! Счет, возможно, пошел на минуты.
Кровь стучала в висках, сбившееся дыхание рвало горло. Сзади по шее стекал пот. Я не видела ничего вокруг, поэтому неудивительно, что налетела на мужчину в дверях общежития. Не удостоив его даже взглядом и успев заметить только лакированные черные ботинки, я вполголоса выругалась и грубо оттолкнула его с дороги.
— Мисс Бартон!
Я вздрогнула и обернулась. На меня смотрел Блэк, так, как умел смотреть только он: пристально, внимательно и невозмутимо. Клянусь, в этот момент я увидела, как шестеренки в его голове быстро вращаются, прокручивая происходящее. Эта бешеная работа мысли находила отражение в его глазах, заставляя лед в них рассыпаться осколками.
— Букля! Я не уверена… Кажется, ее отравили.