Кажется, Амелия и правда влюбилась, и это все усложняло…
О том, что, вообще-то, мои отношения с Айденом (мне хотелось их назвать именно отношениями) тоже усугубляют ситуацию, я подумала не сразу. Признаться, о возвращении домой я помышляла все реже, и чувство вины за брошенных родителей сдавливало грудную клетку, как в тисках.
Неужели мне придется выбирать?
Если выживу, конечно…
В день бала меня ждало сразу два сюрприза: черная роза у порога и коробка с платьем, которую привез посыльный.
Мне хватило одного взгляда на розу, чтобы понять, от кого она. Улыбнувшись, я дотронулась до черных, лишенных жизни лепестков, сохранивших свою хрупкую красоту, и покачала головой. Прислать мертвый цветок, навечно погруженный в стазис, мог только Айден.
Что ж, Лия, привыкай. У некромантов свое представление о прекрасном.
Поставив розу в пустую хрустальную вазу, я не могла не признать, что смотрелась она невероятно эффектно.
Второй сюрприз не вызвал такого восторга. Едва приподняв крышку коробки, я похолодела. Сшитое на заказ платье было вовсе не сапфирового оттенка. Мои пальцы потрясенно прикоснулись к изумрудному шелку и медленно подняли записку.
«Леди Бартон, мне очень жаль! К сожалению, сотрудница, принимающая у вас заказ, ошиблась с цветом ткани. Я обнаружила это слишком поздно, когда времени на исправление этого недоразумения уже не осталось. Я приношу свои самые искренние извинения и заверения, что такое больше не повторится. Надеюсь, что этот инцидент вас не слишком расстроит и не заставит отказаться от дальнейшего сотрудничества. Возможно, эта меховая накидка немного загладит мою вину.
P.S. Сотрудница уже уволена. Еще раз прошу забыть об этом досадном пустяке.
Мисс Абигель».
Я дрожащей рукой сжала короткое письмо. Тишина пустой комнаты вдруг показалась зловещей.
Что ж, кажется, в этот раз мне не удалось перехитрить Судьбу.
Признаться, у меня мелькнула мысль обратиться к Адамсону с просьбой о помощи, но я посчитала ее признаком слабости и отмела почти сразу. В этом платье или в любом другом — неважно! — я не позволю пророчеству Амелии сбыться.
Если бы кто-нибудь спросил меня, не хочу ли я вовсе пропустить бал, где моей жизни будет угрожать опасность, я бы не смогла скрыть удивления. У меня и мысли не возникло, что можно бежать. Нет, я была преисполнена решимости встретиться с Судьбой лицом к лицу. К тому же шансы перехитрить смерть гораздо выше в том случае, если точно знаешь место и способ убийства.
Я повторяла это про себя снова и снова, даже когда вошла в холл старого корпуса академии, в огромном зале которого уже начался бал. Темноту за решетчатыми окнами-бойницами разбавлял мягкий свет магических фонарей, отражающийся в зеркале луж. В самом же замке зажгли все канделябры, лампы и люстры, и пламя свечей в хрустальных рожках плясало настоящим волшебством. Камины жарко трещали дровами, и мне стало душно. Посторонившись и пропустив вперед шумную стайку студентов, я расстегнула меховую накидку и оглянулась по сторонам, выискивая в толпе, спешащей в бальный зал, знакомые лица. Моего плеча со спины кто-то коснулся, и я, взвинченная до ужаса, едва не подпрыгнула на месте с громким ругательством. Бранные слова, конечно, пришлось проглотить, но грозно сверкнуть глазами мне никто не мог запретить. Я чуть смягчилась, когда встретилась взглядом с улыбающейся Элизабет. Позади нее стоял Эванс, в его руках лежали два пальто.