— Вы все-таки пришли, — сказала она, не отрываясь от карт.
— А что, должна была потеряться в пути? — фыркнула я.
Амелия удивленно моргнула, подняла на меня спокойный взгляд и покачала головой.
— Нет, такого не могло случиться. Все дороги ваших снов ведут сюда, к пруду.
— Не пруд, а прям-таки Рим, — с уважением протянула я, посмотрев в сторону чуть колеблющейся воды.
— В каком-то смысле, — согласилась Амелия и передвинула одну из карт левее. — Но я бы скорее сравнила это место с карманом между мирами.
Она тяжело вздохнула и смела карты в кучу.
— Нет, ничего не вижу.
— Так ты гадаешь? — с пониманием спросила я, сорвав травинку и прихватив ее кончик зубами.
— Предсказываю! — уязвленно поправила Амелия и с досадой добавила: — Сколько ни раскладываю карты, не могу увидеть лица убийцы.
Надо же, во сне даже у Амелии прорезалась совесть! А иначе с чего бы моему двойнику пытаться увидеть лицо преступника? Ей-то смерть уже не грозит.
— Почему? — без особого интереса, скорее чисто из вежливости спросила я, лениво развалившись на траве.
В глаза светило солнышко, и я довольно зажмурилась. Разговоры об убийце меня не пугали. Разве это важно, когда сейчас так хорошо?
— Не знаю, — неохотно призналась Амелия. — У меня сильный дар, — не без гордости продолжила она, — и обычно я могу увидеть хоть что-нибудь. Если молчат карты, я обращаюсь к магическому шару или к кофейной гуще. Иногда даже серебряные монеты могут указать путь и дать подсказку. Но в этот раз… ничего не выходит. Словно кто-то накинул на зеркало темную ткань.
— Это подозрительно, — отозвалась я и прикрыла ладошкой глаза, всматриваясь в белые облака на пронзительно синем небе. — И грустно.
— Я рада, что вы так спокойно все воспринимаете, — с ноткой облегчения проговорила Амелия.
— Глупо злиться на то, что тебе снится, — пожала плечами я. — Об играх подсознания еще Фрейд говорил.
Повисла пауза. Амелия молчала. В душу закралось подозрение, заставившее меня перевернуться на живот и приподняться на локтях. Всматриваясь в свою притихшую собеседницу, я уточнила:
— Ты же мне сейчас снишься, верно?
Амелия прокашлялась и принялась изучать свои аккуратно подстриженные ноготки на руках.
— В каком-то смысле…
— То есть, — вкрадчиво спросила я, медленно вставая с травы, — ты не плод моей фантазии?
— Нет, я настоящая, — сказала Амелия, тоже вставая с колен и осторожно пятясь, не спуская с меня глаз. — Разве это что-то меняет?
— О, еще как! — хищно улыбнулась я.
Мы рванули с места одновременно: я за Амелией, а она — от меня.
— Стой, стерва! — закричала я. — Я тебя все равно поймаю! Ты у меня еще попляшешь!