Ну и мамино коронное: «Когда ты повзрослеешь?»
Что подразумевает мама под этими словами, я понимала смутно. С восемнадцати лет я работала и обеспечивала себя сама, а последние три года еще и жила отдельно. Словом, совсем уж инфантильной я не была. А работа… Мне просто хотелось найти себя.
Но я все никак не находилась.
В метро я отгородилась от толпы наушниками. Музыка позволила не замечать если не запах подземки, то хотя бы удушающую атмосферу вечной спешки и давки. Повиснув на поручне, я слепо смотрела в окно поезда. За стеклом понеслась темнота.
«Перемен требуют наши сердца!» — кричал Цой в наушниках.
Яркая вспышка света заставила сощуриться. Я снова взглянула в окно и вздрогнула. В мутном стекле я увидела собственное улыбающееся отражение. Вот только в реальности я не улыбалась.
По спине побежали мурашки. Рука дернулась ощупать собственные губы, но вместо этого я моргнула, и снова увидела станцию метро, залитую светом, и свое неясное, хмурое отражение в капюшоне черной (немаркой и практичной) куртки.
Все-таки надо увольняться, поняла я и флегматично решила зайти по дороге домой за коньяком.
Съемная комната встретила меня темнотой и орущим котом Васькой — моим признанием своей несостоятельности в сердечных делах.
Уже перед сном я привычно помечтала о красавце-соседе с верхнего этажа. Промотав мечты о свадьбе и отпуске на Багамах, я счастливо уснула на крестинах нашего первенца, над именем которого я все еще раздумывала.
Мне приснился странный сон. Я, словно Алиса из страны чудес, оказалась в длинном коридоре, только вместо дверей в нем сияли зеркала. Светильники, подвешенные к самому потолку, давали мало света и лишь слегка рассеивали темноту, придавая ей мистический флер.
Я обернулась. По обе стороны от меня протянулись темные зеркала. Овальные, круглые, квадратные, большие и маленькие. Некоторые из них оказались завешены тканью. Я медленно шла по красной ковровой дорожке, в полумраке казавшейся шелковой кровавой рекой, и клялась больше не смотреть триллеров перед сном. Я ждала клоуна, который выскочит из-за угла, но собственная фантазия меня удивила.
— Помоги! Пожалуйста, помоги!
Я облизнула сухие губы и обреченно обернулась на женский зов. К счастью, никто тут же не вонзил мне нож в живот. Чувствуя себя глупой блондинкой из фильмов ужасов, которая зачем-то спускается в страшный подвал, я сделала шаг к зеркалу, подёрнувшемуся разводами. По нему шли круги, будто кто-то бросил камень в спокойную гладь воды.
— Кто здесь? — глупо спросила я, изрядно труся.
Что уж говорить, сон мне катастрофически не нравился!