Элизабет замолчала, а я механически потянулась к сахарнице. Кофе вдруг показался слишком горьким.
— Даже не знаю, уместно ли беспокоить вашу бабушку, — я попыталась отказаться как можно тактичнее. Мне не верилось, что чье-то предсказание изменит существующий расклад.
— Что вы, Амелия! — с жаром воскликнула Элизабет. — Бабушка совсем заскучала без дела. Она будет рада вас видеть!
— Хм…
— К тому же, — Элизабет наклонилась ко мне поближе и заговорщицки прошептала, — на днях мне доставили платье, понимаете?
Я захлопала глазами. Память подсказывала, что покупка платья здесь не считалась чем-то особенным. Во всяком случае, не у класса, к которому принадлежали Амелия и Элизабет.
Видимо, почувствовав мое замешательство, она укоризненно посмотрела на меня и немного обиженно пояснила:
— Мое подвенечное платье, дорогая… Неужели вам совсем не хочется взглянуть на него?
Честно говоря, ни капли. Вот Адамсон, наверное, оживился бы, заслышав такое предложение, но меня наряд Элизабет волновал меньше всего. В конце концов, мои шансы не дожить до ее свадьбы с каждым днем лишь возрастали.
Я вздохнула. Не имело значения, что на этот счет думаю я. Важно, что Амелия непременно отправилась бы к подруге, чтобы полюбоваться подвенечным платьем. Значит, и мне придется поступить так же, а иначе у Элизабет могут возникнуть вопросы.
— С удовольствием навещу вас, — улыбнулась я.
Мы договорились, что визит я нанесу после обеда. У Элизабет как раз закончилась лекция, и она направилась домой, освежиться и подготовить бабушку к приезду гостей.
Память запоздало откликнулась чередой воспоминаний. Элизабет была магом-целителем, как ее жених Эванс. В отличие от него она не посвятила всю свою жизнь медицине, реализовав свой дар лишь частично. Она преподавала на факультете целительной магии и изредка брала в больнице академии смены, но отрабатывала не все часы. Как девушке из благородного сословия, ей это прощалось. До сих пор в обществе царило мнение, что основная задача леди — выйти замуж и родить детей. Если при этом она продолжит заниматься магией — хорошо, а нет, так и вовсе отлично. Наверное, именно этим и объяснялось снисходительное отношение магов-мужчин к коллегам-женщинам, которое и я нередко чувствовала на себе.
Элизабет жила в родовом поместье, расположенном в получасе езды от академии. Помнится, родители запретили ей даже думать об общежитии, посчитав это дурным тоном. Забавно, что Амелия на социальной лестнице стояла выше подруги, но такая мысль в голову ни ей, ни ее родственникам не приходила.