Председатель сельсовета тоже оказался на месте. И Анатолий Петрович удовлетворённо подумал: “Однако мне сегодня определённо везёт!.. Интересно — к добру или худу?” Но при виде своего бывшего подчинённого Моряков как-то сжался, словно в ожидании плохой вести. Как сидел за столом, так и остался сидеть. Сухо поздоровавшись, ещё суше предложил сесть и в немом ожидании устремил на гостя взгляд своих татарских коричневых глаз на лоснящемся от жира круглом лице, как бы недовольно вопрошающий: “А тебе-то что от меня надо?.”
За год совместной работы Анатолий Петрович хорошо изучил человеческие качества бывшего директора и не удивился такому казённому, холодному приёму. Да и чего другого можно было ожидать от человека, который — вот идиот! — тщательно, словно страшный грех, скрывал свою национальность. Знающие люди не раз рассказывали, что когда к нему пришёл его ближний земляк и запросто, как само собой разумеющееся, заговорил с ним на родном языке, то он сделал вид, что не понимает его, и без всякого зазрения совести, на русском с недовольством спросил, чего от него хочет уважаемый посетитель.
Ещё больше удивляться можно было другому: как этот совершенно безвольный, не любящий, а главное — не желающий понимать и слышать простых людей, можно сказать, никчёмный человек не сумел вместе со своими в общем-то опытными многочисленными заместителями организовать в совхозе работу по выполнению государственного плана производства растениеводческой и животноводческой продукции? За это он был с треском уволен с должности директора, но — порой везет же некоторым людям! — каким-то расчудесным образом умудрился занять кресло местного представителя власти.
Но время всё сильней поджимало, ибо в этот вечер Анатолий Петрович, как и обещал перед отъездом из города своей молодой да красивой жене, ещё должен был у друга юности на квартире организовать свадебный вечер. Поэтому он лишь вежливо, но пронизывающим, словно гипнотизирующим, сосредоточенным взглядом посмотрел в холодные глаза председателя и попросил его написанный им текст с просьбой ко всем домохозяйкам и пенсионерам посёлка за двойную плату выйти завтра с утра пораньше на прополку капусты сообщить несколько раз по поселковому радио, желательно вскоре после окончания рабочего дня. И, неожиданно получив от Морякова утвердительный ответ, даже пришёл в некоторое недоумение. Вдруг остро захотелось узнать, чем же именно в этот раз в своей готовности выполнить просьбу руководствуется председатель сельсовета, взял да напрямик весьма жёстко спросил: