Но именно это обрадовало Анатолия Петровича, поскольку, от природы обладая сильной волей, перед которой не раз всерьёз тушевались и сильные личности, он мог быть уверен, что его сегодняшний визит будет удачным. Так оно, в конце концов, и получилось. После дежурных фраз о здоровье и семье, с удовольствием попивая в прикуску с печеньем свежезаваренный чай, любезно поданный на чёрном с красными цветами китайском подносе симпатичной молоденькой, лет восемнадцати — не больше! — секретаршей с так и стреляющими в гостя голубыми, подведёнными чёрной тушью глазами, с ярко накрашенными полными губами, Анатолий Петрович без каких-либо обиняков, напрямую, как говорится, в лоб высказал свою производственную просьбу. Однако Евгений Иванович, словно его не поняв или не расслышав, вдруг спросил:
— Говорят, у вас там, на нижней стрелке Туруктинского острова стерляди целыми стаями ходят — это правда?
— Наверно, коль моя супруга быстро установила контакт с местными рыбаками, и я почти каждый день в обед ем стерляжью уху...
— А мне ты можешь организовать, скажем, уже в какой-нибудь из ближайших выходных ловлю стерляди? Понимаешь, меня с детства хлебом не корми, но дай возможность вволю порыбачить!
Прежде чем ответить, Анатолий Петрович недоумённо подумал: “А какого чёрта он мне с рыбалкой голову морочит, когда я его конкретно, более чем обоснованно попросил выставить дополнительное сенокосное звено? Не пойму! Ну, да ладно... Посмотрим, что будет дальше...”
— Говоришь, устроить рыбалку? Да запросто! — сказал от так воодушевлённо, как будто сам с удочками сутками пропадал на реке. — Можешь считать, что лучшие местные рыбаки тебе компанию составят! Да на такие стерляжьи косяки наведут — пальчики оближешь!..
От этих заманчивых слов слащаво-красивое лицо Евгения Ивановича расплылось белозубой улыбке. И он не без удовольствия, словно предвосхищая богатый улов, потёр руки и предложил:
— Может, грамм по пятьдесят коньяка?
— Да с удовольствием!
После первой рюмки выпили и по второй. И только после этого начальник речного порта, вдруг несколько посуровев, спросил:
— Когда, говоришь, надо звено выставить?
— Чем скорее, тем лучше!
— В течение трёх дней устроит?
— Вполне!
— Только в эти выходные жди меня, в какой конкретно день — субботу или воскресенье — я по телефону сообщу! А приеду не на служебной машине, а на катере-глиссере — люблю с ветерком прокатиться!
— Да хоть на вертолёте прилетай! Пустым, слово даю, не уедешь!
Тепло попрощавшись, Анатолий Петрович вышел на улицу и, посмотрев на часы, прикинул, что до обеда ещё успеет заглянуть в районное управление сельского хозяйства к своему непосредственному начальнику — председателю Паку: уж больно хотелось из первых уст узнать, как идут сенокосные дела в других совхозах. Но почему-то вдруг, как магнитом, его потянуло к Лене, словно захотелось с высоты причальной стенки полюбоваться ею с высоченными лесистыми сопками, то подступавшими к самому срезу воды, то удалявшимися вглубь вековой, почти непроходимой тайги. А на как бы освободившемся приречном пространстве образовались после весеннего паводка заливные луга с обильным травостоем, где в это время уже полным ходом разворачивалась сенозаготовка. Из хвойного леса выступали столбообразные гранитные скалы, казавшиеся мощными ребрами тела сопок, в щелях которых гнездились празднично белоснежные, но словно с траурными чёрными повязками на самых концах, словно боевой лук, изогнутых мощных крыльях чайки в ожидании, когда их птенцы самостоятельно отправятся в полёт... Лена была прекрасна с ослепительно горящим в полдень в пронзительно синих-синих небесах солнцем в круговом ореоле исходящих пучками светло-оранжевых лучей, словно луна, зажигавших невысокие гребни волн серебряным светом, перекрашивая речную воду из темно-синей в изумрудные тона; с неизменно ветровым простором, но лишь несколько раз за лето становящимся штормовым, когда двухметровые валы с белыми пенными гривами с шумом сердито накатывают на берег, яростно бьются в отвесные стены гранитных скал, срывая с жидковатых цепей лодки, чтобы нести и нести их до самого Ледовитого океана.